НН: ладно. тогда давай встретимся в блинной. ведь блины – те же вафли, только в другой форме?
Я: Ты из тех странных людей?
НН: подожди, увидишь.
Я: Я и так уже долго жду. Между прочим, у меня появились догадки на твой счет. Новые догадки.
Ты Итан? Пожалуйста. Будь. Итаном.
Но я молчу. Когда я на самом деле думаю об этом, то понимаю, что мы в совершенстве овладели искусством ходить вокруг да около, никогда не подходя к сути. Вспоминаю, как я занималась с Итаном, наши разговоры в «Старбаксе», дал ли он тогда мне хоть малейшую подсказку. Нет, ничего такого не припоминаю, даже хорошо покопавшись в деталях.
Пролистываю старые сообщения Итана. Черт. Он использует правильную пунктуацию. Каждое предложение пишет с заглавной буквы.
Я ложусь на кровать и закрываю глаза. Посылаю желание во Вселенную. Не Богу, ведь если б он существовал, то не игнорировал бы меня постоянно.
НН: да? надеюсь, ты не разочарована.
Я: Ха. Я тоже на это надеюсь.
НН: ты всегда говорила, это нечестно: то, что я знаю кто ты, а не наоборот. но когда мы встретимся, не знаю. думаю, все может внезапно поменяться местами.
Я: Так, когда мы поменяем все местами? И даже не думай провафлить.
НН: Завтра после школы?
Мое сердце замирает. У меня уже запланирована встреча с Итаном для работы над «Бесплодной землей». Это что? Какая-то подстава? Проверка, какую версию его я выберу? Хотя, быть может, я все неправильно поняла. Может, Итан и не НН, в конце концов. Разочарование медленно расцветает во мне.
Я: Не могу. Уже есть планы по учебе. Во вторник работаю. Среда?
НН: а ты занятая женщина, но я-то знаю, что ты стоишь ожидания.
Я: Да уж, точно. А ты?
И опять же. Этот странный кокетливый тон, которым я пользовалась раньше, когда мы только начинали общаться. В последнее время он практически исчез. Такая манера общения у меня только тогда, когда я отчаиваюсь. Возможно, мы уже потеряли нашу комфортную взаимосвязь, потому что я слишком нервничаю рядом с парнем, который мне на самом деле нравится? Нет. Я потираю пальцем ниндзя, который теперь приклеен в задней крышке ноутбука. Я не испугаюсь. Это НН. Ради него, кем бы он не был – Итан-а-вполне-вероятно-что-не-он – я готова побороться.
ГЛАВА 32
– Что? – спрашивает Итан, протягивая мне латте, а я даже не предложила заплатить, как репетировала в голове.
Мы устроились в уютных креслах в «Старбаксе», Итан сидит прямо напротив меня. Я слишком увлечена мыслями о решении собственных проблем, что у меня возникают проблемы с выражением мыслей. Чувствую себя так глупо, когда предполагала, что НН это Калеб. Не хочу наступать дважды на одни и те же грабли.
– Что-что? Я ничего не говорила.
– Ты так забавно на меня смотришь. У меня что-то на лице?
Итан похлопывает по губам, на которых остались крошки от его черничного маффина, но я пялюсь не поэтому.
– Прости… Сегодня немного витаю в облаках. – Я стискиваю стакан, вцепившись в него обеими руками, словно это что-то хрупкое: раненый птенец. – Наверное, устала после выходных.
– И как все прошло? – спрашивает Итан с улыбкой, будто ему действительно интересно. Отчего в голову закрадывается мысль, что он НН, ведь НН всегда всем интересуется. И это, конечно же, также приводит меня к выводу, что он определенно не НН, поскольку тому уже известно, как прошли мои выходные.
Хотя, по большей части, думаю, Итан не может быть НН, потому что я хочу, чтобы он был им, а это самый верный признак того, что этому не бывать: ведь я мечтаю об этом так сильно.
– Круто. Хотя сначала были небольшие трудности. Длинная история. А потом все стало круто. Тяжело было уезжать, – отвечаю я и правду, и неправду одновременно.
Тяжело было уезжать, но также тяжело было бы и остаться. Я не чувствую своей принадлежности ни к одному месту и постоянно ощущаю потребность в движении; мне кажется рискованным стоять на месте, будто бы я напрашиваюсь быть мишенью. А если подумать, быть может, у Итана именно поэтому бессонница. Опасно восемь часов находиться на одном месте.
– Да уж, могу представить. Эта наклейка новая? – Итан указывает на ниндзя, и я понимаю, что он первый заметил ее, она была на моем компьютере в школе весь день. Даже Джем не увидела, единственным камнем в мой огород сегодня был момент, когда она назвала меня «потной». Не особо креативно, учитывая, что на дворе ноябрь и температура чуть больше тридцати градусов.
– Да. Моя лучшая подруга из дома, Скарлетт, сделала ее для меня. Они должны напоминать тату. Я вроде бы влюблена в них.
– Они все крутые, правда. Ей следует продавать их в интернете или где-то еще.
– Я так и сказала!
Я поднимаю глаза, но когда встречаюсь с ним взглядом, снова туплю взор. Это уж все слишком. Нужно побыстрее перемотать дни до среды, встретиться с НН и двинуться дальше. Если им будет не Итан, тогда я выкину из головы свою глупую влюбленность. Тео в чем-то прав: это как игра с огнем. Мне слишком нравится быть с ним рядом.
Теперь Итан тоже вцепился в свой стакан с кофе. Я где-то прочла, когда кто-то копирует язык твоего тела, то это означает, будто ты ему нравишься. Но ведь если бы это было правдой, то я б сидела, скрестив ноги, и давным-давно переняла бы нервную привычку Итана почесывать голову. Вместо того чтобы копировать его позу и жесты, я бы просто предпочла забраться к нему на колени. Склонить голову ему на грудь.
– Великие умы, чувак.
– Великие умы.
Ты НН?
Почему ты каждый день носишь футболку с Бэтменом?
Почему ты не спишь?
– Почему ты не спишь? – спрашиваю я. Кажется, это самый безобидный из всех моих вопросов. Наименее назойливый, хотя, возможно, мы уже миновали эту стадию. Хотелось бы мне, чтобы все разговоры шли по четкому сигналу светофора, тогда ты будешь знать: стоит ли сейчас остановиться или же можно осторожно продолжить.
– Не знаю. Я всегда страдал бессонницей, но за последний год сон, как быстро движущийся поезд, который проезжает мимо лишь дважды за ночь, ну или вроде того, и если я не потороплюсь сесть в него, то не засну. Знаю. Я странный.
Итан переводит взгляд на пейзаж за окном. «Странный» было произнесено так непринужденно, что это могло бы послужить отсылкой к нашей переписке или же вполне возможно, что он просто употребил слово «странный». Это расхожее слово. Ничего не значит.
– Это очень поэтично. Метафора с поездом. Может, тебе стоит что-то принимать. Понимаешь, для сна.
Итан снова смотрит на меня, в его глазах стоит вопрос, а, быть может, ответ. Или то и другое.
– Неа, мне не нравится что-нибудь принимать.
– Ты действительно запомнил всю поэму?
– Ага, первую часть. Мне нравится, что в ней столько разных голосов. Будто что-то громкое, понимаешь?
Я представляю Итана, репетирующего с «МегаО». Он играет на гитаре и громко напевает. Растворяется в шуме. Я каждый день слушаю их на повторе в наушниках после занятий. Пытаюсь различить голос Итана, как школьница, помешанная на мальчиковой группе. Его голос сильнее, грубее, чем у Лиама. Более хриплый. В какие-то моменты гневный и смирившийся.
– Сожалею о твоем брате, – вырывается у меня, и он выглядит таким же удивленным, как я от того, что осмелилась поднять эту тему. – Знаю, «сожалею» – это бесполезное слово, но я только недавно узнала об этом, кажется, я года на полтора отстаю от событий в Вуд-Вэлли. и, как ты сказал пару недель назад, мне не хотелось быть одним из тех, кто промолчал лишь потому, что ему некомфортно. Так или иначе, это отстой, и что бы я ни сказала, лучше не станет. Но, да, я сожалею.
Я замолкаю, хотя мне есть что сказать. Мне хочется сказать, что он снова будет спать по ночам, станет легче, или вроде того, не внимая тому факту, что никогда не станет все нормальным. Все эти открытки «время лечит» становятся более правдоподобными, а вместе с этим и нет. Хочу сказать ему, что я понимаю. Но, уверена, Итану это уже известно.