— Да пошел ты! — кричу я, с презрением глядя на него. — Это всё, на что ты способен? Только так и можешь затащить девушку в постель?
Август медленно достает пистолет и взводит курок.
— Стреляй! — шиплю я сквозь зубы. — Ты всего лишь никчемный трус! Давай покончим с этим! Это же так просто!
Он вскидывает подбородок и прищуривается, словно обдумывая что-то. На его губах медленно растягивается улыбка.
— Ты права, — наконец говорит он, опуская оружие. — Убивать Победителей таким образом слишком скучно. Почему бы не устроить новые игры?
Мадбрайд подает знак охране, и мои руки становятся свободны. Я собираю все силы, чтобы, как удастся урвать момент, сразу пуститься к выходу.
— Беги, Китнисс! Я даю тебе фору в час! В твоем распоряжении хоть весь Панем, но спустя шестьдесят минут я пойду по твоему следу, как лиса на охоте. И когда я тебя найду, твоя смерть уже не будет столь легкой и приятной. Выбирай: остаться здесь и умереть быстро или сбежать… Но знай, когда я тебя поймаю, то сделаю с тобой всё, что обещал, и даже больше! Пока ты не будешь молить о смерти, стоная, — он делает шаг назад, освобождая проход к двери и наклоняясь, указывает на нее рукой. — Выбирай, Китнисс!
Дважды меня просить не приходится. Я распахиваю дверь и бегу. Бегу, что есть сил. Так быстро, как не бегала никогда в жизни!
Не разбирая дороги, я несусь к ближайшей остановке и запрыгиваю в двери первого остановившегося автобуса. Уйти как можно дальше. Это единственная мысль, стучащая молотком в моей голове.
Минуты тают так быстро, словно время ускорило ход минимум вдвое. Пять минут, семь, десять… Я выскакиваю на ближайшей станции и несусь прочь. Пустые карманы, отсутствие каких-либо документов, телефон Пита и утекающие секунды — вот всё, что у меня осталось. Я не могу ни уехать, ни убежать. Затеряться в толпе — это единственный шанс на спасение.
Заворачиваю за угол мощенной красным кирпичом улицы и тут же наталкиваюсь взглядом на человека в черной форме. Не может быть! Резко затормозив, я разворачиваюсь и бегу обратно. Пересекаю улицу, и мой взгляд падает ещё на двоих охранников. Я мечусь как зверь, загнанный в ловушку, потому как куда бы не шла, люди Августа тут же появляются рядом.
Я заскакиваю в огромный по масштабам Двенадцатого магазин. Кажется, что сюда может поместиться всё население дистрикта. Виляя между разноцветно одетыми покупателями, я скрываюсь в отделе с женской одеждой. Мне нужно тихое и безопасное место, чтобы позвонить! Я судорожно оглядываюсь, подыскивая, куда можно спрятаться. Хватаю со стойки первый попавшийся свитер и, задернув штору примерочной кабинки, падаю на розовый мягкий пуф. В соседней кабине кто-то роняет сумку, и я вздрагиваю. Руки трясутся, кожа горит, когда я вспоминаю, как Август прикасался к ней. По лицу скатываются слезы.
Я прикрываю глаза и вспоминаю наш разговор на кухне, когда Пит, заглядывая мне в глаза, просил: «Пожалуйста, перед тем как сделать какие-то выводы и кинуться что-то предпринимать, пообещай, что сначала поговоришь со мной». Мокрыми от напряжения руками, я достаю из кармана крошечный телефон и нажимаю кнопку вызова под именем Сэм.
Гудок, ещё один. С каждым следующим паника внутри меня поднимается всё выше и выше. Совсем чуть-чуть и она выльется наружу сдавленным криком, переходящим в истерику.
— Китнисс? — наконец, раздается на том конце взволнованный голос Пита. И тут я не выдерживаю. Все те переживания, что копились внутри меня эти дни вырываются наружу словно поток, прорвавший плотину. Слезы сами катятся по щекам, и я не сдерживаю их.
— Пит, прости меня, — хрипло шепчу я в трубку, прикрывая рот ладонью. — Это я во всем виновата. Я не хотела, не думала, что смогу сделать всё ещё хуже. Я не хотела обманывать тебя. Прости. Он меня нашел, и я не могу убежать…
Я прижимаю телефон к мокрой щеке, понимая, что возможно, говорю с ним в последний раз.
— Я никогда тебе не врала по поводу того, что чувствую. Всё, что я говорила про то, как ты важен для меня, было правдой.
— Где ты, Китнисс? — перебивает меня Пит.
— В каком-то магазине. Я не знаю. Этот мужчина, Август, он нашел меня и найдет снова. Он меня убьет… А прежде… прежде он… — голос срывается на хрип, и я затыкаю рот ладонью. Мне требуется пара глубоких вдохов, чтобы договорить: — Куда бы я не бежала, его охранники… они везде.
— Китнисс, он прикасался к тебе?
Голос Пита звенит как сталь.
— Нет. Он не успел, я убежала.
— Дотрагивался ли он до тебя? — настойчиво повторяет Пит. — До плеча, рукава. Он мог прицепить на тебя жучок, чтобы выследить. Проверь свою одежду.
Я судорожно начинаю раздеваться, стягиваю с себя рубашку и тут же, словно она отравлена, отбрасываю в сторону, потому что на плече как клещ приклеен металлический шарик. Я выкидываю ее в соседнюю кабинку, натягиваю взятый со стойки тонкий свитер и приоткрываю шторку. Внутри магазина уже находятся несколько охранников, прочесывающих зал.
— Послушай, Китнисс. Ты можешь еще минут пятнадцать отсидеться там?
— Я постараюсь, — вытирая нос рукавом, шепчу я.
— Через четверть часа выходи к центральному входу. Я сейчас далеко, но обязательно найду кого-нибудь, кто тебя встретит. Мне нужно отключиться, чтобы позвонить, пообещай, что с тобой всё будет в порядке.
Я молчу, боясь, что стоит открыть рот, как всхлип тут же вырвется наружу.
— Китнисс, пообещай! — требует Мелларк.
— Пит, если это наш последний разговор, то я хочу, чтобы ты знал… — наконец, выдавливаю я, но он не дает мне закончить.
— Скажешь при встрече… Постарайся затеряться в толпе. У тебя получится. Я в тебя верю.
— Хорошо, — шепчу я и отключаю вызов.
Я гипнотизирую экран телефона, периодически выглядывая в торговый зал. Охраны не видно, но это может быть уловкой.
Как только проходит пятнадцать минут, я осторожно покидаю кабинку. Обходя вешалки с вещами, каждая из которых стоит как месячный доход всего населения Шлака, и безобразного вида скульптуры, я почти добираюсь до выхода, как меня резко останавливает чья-то рука, грубо хватая за локоть.
— Служба безопасности магазина, пройдемте со мной, — лаконично произносит мужчина в ярко-синей форме. Он выхватывает из моих рук телефон и шаль, которой я заматывала лицо, и кладет на стойку у кассы. — Свои личные вещи заберете потом.
— Но я ничего не сделала!
Я пытаюсь вырваться их его хватки, стараясь не привлекать особого внимания. Озираюсь по сторонам. Хоть бы люди Августа не заметили.
— Сработала сигнализация. Мы с Вами просто побеседуем, — тянет он меня за собой. Покупатели начинают оборачиваться. Это плохо, очень плохо.
— Я никуда с Вами не пойду!
Пытаюсь освободить руку, но не выходит. Боковым зрением я вижу, как девушка-кассир убирает мой телефон в сторону.
Пит. Теперь я осталась без средства связи с ним.
Я не могу начать драться прямо посреди зала, поэтому позволяю охраннику вести меня вглубь здания, планируя, как только мы завернем за угол, ударить его со всей силы в лицо.
Торговый зал скрывается из виду. Или сейчас или никогда! Я резко разворачиваюсь, чтобы нанести удар, но мужчина вдруг начинает хрипеть, схватившись за горло, и отшатывается назад, падая, словно его подсекли под колени. Я, вырвав руку, отпрыгиваю, ударяясь плечом о стену. За спиной охранника вырастает высокая фигура девушки с распущенными светлыми волосами. Из шеи моего преследователя торчит тонкий дротик.
— Кашмира? — не веря своим глазам, шепчу я. — Пит тебя послал?
— Ну, естественно, кого же еще? — раздражённо отвечает она. — А теперь давай живей, надо выбираться отсюда!
— Мой телефон, — порываюсь я обратно. Мне нужно сообщить Питу.
— Идиотка, туда нельзя, — хватает меня Победительница так, что, наверное, синяки останутся. — Мы уйдем через черный ход. Набрось это, — она снимает с себя спортивную черную кофту с большим капюшоном и швыряет мне в руки. Сама же остается в белой майке.
Мой взгляд упирается в безжизненно лежащее на полу тело охранника, словно он просто уснул. Что именно она с ним сделала? Отравила? Я стаскиваю магазинную кофту, меняя её на толстовку и накидываю глубокий капюшон. Сладкий запах духов Кашмиры тут же ударяет в нос.