Возвращаясь обратно, к своему костру, спрашиваю дежурного:
— А вы как попали в отряд?
— Первую зиму у своих в деревне прятался от полицаев, а потом ушел в партизаны.
— В плену не были?
— Нет, бог миловал!
— Я не из любопытства расспрашиваю. Для меня сейчас каждый, кто не был в плену, какой-то особенный человек. Такой, как все, конечно, а все-таки иной... Завидую вам!..
Послышалась команда на построение отряда.
На левом фланге мы, новоприбывшие. Прежде всего прочли сводку Совинформбюро. Победив немцев под Курском и освободив Орел и Белгород, Красная Армия успешно наступает на юге и юго-западе. Комиссар читает негромко, но каждое слово отчетливо слышно. Затем начштаба огласил состав идущих в караул. Тем, кто отправляется на спецзадание, назначил время для разговора в штабе.
После построения Кириченко подозвал нас, раздал анкеты.
— Садитесь вон за тот стол, у штаба, и пишите. Потом поговорим, кого куда определить.
Для долгих разговоров у начштаба нет времени. Прочитав анкеты, он отложил их в сторону.
— Вам, доктор, поручим больных и раненых. Один наш раненый находится в соседнем отряде. Надо будет забрать его оттуда. Вы, Сахно и Мрыхин, — в помощь дяде Мише, на кухню. Не возражаете?
— Да хоть куда! — весело отвечают инвалиды.
— А что с тобой делать, механик танка? — Кириченко вопросительно смотрит на Кузнецова. — Пока нога на заживет, придется сидеть в лагере.
Подумав немного, спрашивает:
— Оружие чинить умеешь? Кому затвор починить, кому ложе. Мало ли разных загвоздок...
— Смогу, если инструмент найдется.
— Инструмент соберем.
Часа через два я и назначенный в санитары Ян Сырковский отправились за раненым в соседний отряд. Идти пришлось долго. Я насчитал шесть кварталов, пока дошли до места. Значит, шесть километров. Дорогой Ян рассказывает о себе. Он член бывшей польской партии коммунистов. Дважды, по несколько лет, сидел в каторжной тюрьме Картуз-Береза. Поперек левой брови и на затылке у него глубокие рубцы: жандармы старались в меру своих сил... Рассказал и о роспуске партии. Из-за нескольких провокаторов легла тень на всех членов. Партию, имеющую тысячи закаленных и преданных борцов, решили распустить.
— Цо за дурень то выдумал? — ругается Ян, затягиваясь толстой самокруткой. Лучшие годы своей жизни он отдал подпольной работе, а теперь бывшая принадлежность к польской Компартии чуть ли не грехом считается.
— Стой! Кто идет? Я — двенадцать! — раздалось неожиданно впереди.
— Свои! Я — пять! — ответил Ян. Пароль был шестьдесят.
Из кустов вышел партизан в десантной куртке и автоматом показал на тропинку, ведущую вглубь квартала. Пока дошли до отрядного лагеря, еще два раза ответили пароль.
Раненого нашли около кухни. Увидев Яна, он приподнялся и махнул самодельным костылем:
— Ян Брониславович!
Про свое ранение Аликин говорит мало: «Скоро заживет!» С гораздо большей охотой рассказывает, как партизаны, с которыми он был на задании, встретили эсэсовцев и «дали им духу», при этом он энергичным движением руки откидывает длинные рыжеватые волосы, спадающие на лоб
Разбинтовал ногу, показывает рану. Стопа отекшая, с разлитым покраснением. Пуля раздробила кость и застряла под толстой кожей подошвы.
— Надо удалить пулю, — говорю я.
— У них здесь кроме бинтов и ваты ничего нет. Врач ушел на задание и инструменты взял с собой. Доберемся в свой отряд — там и вскроете. — Аликину не терпится добраться к своим ребятам.
Я разыскал фельдшера отряда и попросил достать плащ-палатку. Натянув ее на две жерди, можно будет спокойно нести раненого. Лучших носилок и не надо.
Сидя у костра, узнал короткую биографию Аликина. Окончил ФЗО печатников, работал в Свердловске. Осенью сорок первого года попросился на фронт и получил назначение в школу десантников.
Настелив на землю ельник, легли рядом, положив раненого посредине. Утром командование отряда выделило двух партизан в помощь. Раненого понесли прежней дорогой, Ян не позволяет себя сменять и все время идет первым. В одном месте отдыхали в стороне от просеки, около молодых сосен. Под соснами — два свеженасыпанных песчаных холмика: могилы партизан.
В отряде каждый старается чем-нибудь помочь Аликину: «Возьми полушубок, накройся!», «Мне плащ-палатка сейчас не нужна, бери!»
Накормив Аликина, Ася — фельдшер отряда отогнала любопытных и начала готовиться к операции. Пулю удаляю по испытанному уже методу: прошу Асю поливать кожу тонкой струей эфира, и в это время быстро делаю разрез.