Когда они подъехали к следующему перекрестку, они опять стали гадать, какая же из четырех дорог им нужна. Выглянули из кареты и увидели еще одного старого каменотеса, усердно дробящего камни. Один из ученых мужей окликнул его, поздоровался и спросил, выбирая слова попроще, не будет ли он так добр показать верную дорогу в Мангретскую школу. Старый каменотес оторвался от своей работы, приветствовал их и точно объяснил, как добраться до школы в Мангрете, и все это на чистейшем греческом языке!
У пятерых мудрецов сразу сердце упало. Они не позволили кучеру ехать дальше и стали советоваться, как умнее поступить: ехать вперед или бежать без оглядки в дублинскую гавань и оттуда домой, в Англию. Двое проголосовали, чтобы ехать вперед, двое — чтобы возвращаться; решение оставалось за последним. Но он оказался храбрецом — так просто его не запугаешь — и проголосовал за то, чтобы ехать вперед.
И вот они двинулись дальше и по дороге внесли такую запись в свои книжки:
В трех милях от великой Мангретской школы обыкновенные дорожные каменотесы объясняются на чистейшем греческом языке.
К этому времени у бедняг англичан душа ушла уже в пятки, и они могли лишь мучительно жалеть, что вместо них это дело не поручили пятерым их злейшим врагам из Оксфорда.
Послушайте, что было дальше! В миле от Мангрета им попадается третий перекресток. Карета останавливается, один из них высовывается из окошка и опять видит на груде камней старика, который что есть мочи бьет по камням. Они все его приветствуют и спрашивают, не может ли он указать им дорогу, ведущую в Мангретскую школу. Старик каменотес поднимает голову от работы, отвешивает им вежливый поклон, произносит сначала свое приветствие, а затем указания, как вернее добраться до Мангретской школы, и все это на языке сверхученой премудрости!
Пять прославленных профессоров все, как один, высовываются из окошка кареты и кричат кучеру:
— Немедленно поворачивай лошадей и что есть духу гони в Дублин! — откидываются назад и падают без сознания в объятия друг друга.
Когда, придя в себя, они поняли, что находятся в безопасности на корабле, плывущем в Англию, они вытащили свои записные книжки и записали:
В одной миле от бесподобной и величайшей Мангретской школы даже дорожные каменотесы не желают объясняться иначе, как на языке сверхученой премудрости. Таким образом, мы, совершив своевременное бегство, спасли от вечного позора чистое имя и славу нашей гордости — университета Оксфордского.
В старину говорили:
Три вещи не должны притупляться: шпага, лопата и человеческая мысль.
Пинам, Панам, Мара-Фанам и Каллиах-Аранам
В глупых историях Нуала Мак Класки иногда можно отыскать здравый смысл, если покопаться в них поглубже. Но так как копаться мы не желали (мы и так докопались до большего, чем нам бы хотелось), а со здравым смыслом мы просто не знали, что делать, рассказ Нуала о Пинаме, Панаме, Мара-Фанаме и Каллиах-Аранаме для нас, безрассудных босяков, был одновременно «и наукой, и развлечением», как говорит лиса, забравшись в курятник.
Пинам, Панам, Мара-Фанам и Каллиах-Аранам владели одним пшеничным полем.
Когда пшеница поспела…
— Она моя! — сказал Пинам.
— Нет, моя! — сказал Панам.
— К черту вас обоих, она моя! — сказал Мара-Фанам.
— Пропади вы пропадом, все трое, она моя! — сказал Каллиах-Аранам.
И они отправились решать эту тяжбу к лорду, владельцу поместья. И тот велел им разделить поле по бороздам и взять всем поровну, чтобы вышел справедливый дележ.
Они вернулись домой и сделали, как было сказано. Но вот те раз! Когда они разделили все борозды поровну, осталась одна лишняя.
— Она моя! — сказал Пинам.
— Нет, моя! — сказал Панам.
— К черту вас обоих, она моя! — сказал Мара-Фанам.
— Пропади вы пропадом, все трое, она моя! — сказал Каллиах-Аранам.
И они снова отправились решать свою тяжбу к лендлорду. И тот велел им разделить борозду на копны.
Они снова вернулись домой и сделали, как было сказано. Но вот те раз! Когда они разделили все копны поровну, осталась одна лишняя.
— Она моя! — сказал Пинам.
— Нет, моя! — сказал Панам.
— К черту вас обоих, она моя! — сказал Мара-Фанам.
— Пропади вы пропадом, все трое, она моя! — сказал Каллиах-Аранам.
И они опять отправились решать свою тяжбу к лендлорду. И тот велел им разделить копну на снопы.
Они вернулись домой и сделали, как было сказано. Но вот те раз! Когда они разделили все снопы поровну, остался один лишний.