В Швеции, Слава Сухарев бьет морду какому-то привыкшему к безнаказанности негру, толкнувшему его при выходе из супермаркета и начавшему хамить вместо извинений; за угнетение меньшинств попадает в тюрьму, депортируется в Россию, и через месяц мистическим образом опять получает шведскую визу без проблем.
Слава Сухарев вообще часто бьет кому-нибудь морду.
Слава Сухарев вообще часто сидит в тюрьмах.
В Испании, Славе Сухареву вдруг предлагают сплавать в Аргентину на яхте. В британских, кажется, территориальных водах, их яхту обыскивает береговая охрана, Славу арестовывают, судят судом Европейского Сообщества в Брюсселе, сажают в тюрьму и депортируют в Россию. Через месяц мистическим образом он опять получает шенгенскую визу без проблем.
У Славы Сухарева вообще не бывает проблем.
Слава Сухарев месяцами живет в Европе без всяких виз, пересекает все границы горами и лесами, иногда бывает попадается, посидит в тюрьме; но это ничего.
Где-то в Пиренеях Слава случайно знакомится с человеком, который предлагает ему помочь в строительстве дома – Слава полностью строит ему дом.
Слава сам построил себе дом под Питером.
Однажды в Норвегии, на празднике в каком-то портовом городе, Слава Сухарев зарабатывает 7000 долларов, играя на улице на волынке. Он играет без остановки 10 часов, потом падает без сил.
Слава часто не спит много ночей подряд, и много часов играет музыку на улице, зарабатывая удивительные суммы денег.
Слава не пьет и не курит, и все время ест рис. Рис готовит он всегда только сам, очень вкусно, никому другому этого делать не дает, но с удовольствием угощает всех.
Слава часто и реально помогает друзьям.
Но иногда бьет им морду.
В Норвегии Слава покупает микроавтобус «Форд», старый и ржавый, который доезжает до Бордо и ломается. Слава бросает свой автобус, и покупает вторую машину.
Слава не умеет водить машину. Машину ведет его друг норвежец Эрик. Но уехав на купленном Рено, около Бордо Слава ругается с Эриком и бьет ему морду, Эрик обижается и бросает Славу. Слава звонит в Нант и просит прислать ему водителя. В Бордо приезжает девушка Саша, довозит Славу до Нанта, но в Россию с ним ехать не хочет. За неделю Слава обучается вождению машины, и ведет ее в Россию сам, через всю Европу, без документов.
Купив машину, Слава часто отправляется со своей группой Welladay в прогулки по Европе. Например, Норвегия – Португалия и обратно за две недели. По пути Слава предпочитает не спать много ночей подряд и играть много часов на улице, зарабатывая удивительные суммы денег.
В Питере у Славы есть семья, и дети. Мотаясь по Европе, он много работает чтобы они ни в чем не нуждались. Но видят они его редко. Иногда Слава берет с собой детей, и едет куда-нибудь, в Швецию например, никуда не торопясь, тихий семейный отдых.
Кстати, Слава флейтист и волынщик, играющий ренессансную и средневековую музыку, очень мощно и тонко.
И все такое прочее.
Более близко я познакомился со Славой благодаря Олегу Лисову, с которым мы несколько месяцев снимали дом в Ольгино. В первый же вечер, чтобы разъяснить что к чему живущей на втором этаже хозяйке, мы зовем кучу гостей, в том числе Славу с волынкой, и он играет на ней (волынка в доме – ревущее бедствие) до часу ночи. Наутро хозяйка приносит банку варенья.
В другой раз мы с Олегом опаздываем на последнюю маршрутку в Ольгино, и не знаем куда идти ночевать. «Пошли к Славе, Слава старый тусарь, он врубается», говорит Олег, и мы идем к Славе. По дороге мы встречаем его неподалеку от дома, и он рассказывает что только что дал в морды каким-то козлам у метро, которые докопались к нему из-за бороды. Попав к Славе домой, я очень удивляюсь, настолько это не вяжется с тем, что я знаю про Славу – везде ковры, стенки, хрустали и прочие побрякушки, телевизор, на полке фотография Славы с детьми, и жена Ольга, немногословная и тихая женщина средних лет. Кухонька, домашний уютный суп.
Поболтав пару часов на кухне, мы идем спать в гостиную, ложимся на полу, но желание спать почему-то проходит и мы начинаем разговаривать, видимо мешая спать Ольге и детям. Она встает и, без единого укоризненного слова, открывает дверь из спальни в гостиную, разрушая чувство отдельности. Мы замолкаем, а я уважаю Ольгу.
Утром Ольга будит нас и кормит завтраком.
В другой раз, Олег и Слава играют в Хельсинки. Славе резко приходит в голову что сейчас надо ехать в Норвегию и записывать альбом. У Олега нет дарабуки (барабана), и Слава решает за несколько часов съездить за ней в Питер и назад. Для этого он рано звонит в Ольгино и просит меня очень быстро отвезти дарабуку в город, Ольге, чтобы он успел. Я соглашаюсь, он говорит: «Ты реальный чувак ». Я понимаю, что это серьезная похвала.
Правда, потом Олег все равно динамит Славу.
Следующий раз я встречаю Славу уже во Франции, на фестивале традиционной музыки в Сан-Шартье. Он приезжают на автобусе, забитом инструментами и людьми – Слава, скрипачка Welladay Катя, флейтист и лютнист Игорь, норвежец-волынщик Кристиан, какой-то англичанин, кажется клоун, симпатичный тип, которого не помню как зовут, пусть будет Томас, и двое норвежцев – сорокалетний Райдер, здоровенный верзила с покрытым красноватыми алкоголическими пятнами лицом и подозрительно сладковатыми манерами, и коротышка Эрик, водитель, тормознутый, застенчивый и заикающийся, но по всему видно, добродушный. Слишком много для микроавтобуса, и все они бледно-землистые от усталости. Но через пару часов они идут играть на забитую гуляющими и танцующими, гудящую от музыки с деревянных помостов площадь, собирают огромную толпу, к ним присоединяются еще несколько волынщиков, скрипачей и так далее (и парочка неизбежных хиппи с джамбеями), бородатый марионеточник в средневековой одежке выводит своих пляшущих кукол, все это время они играют одну бесконечную тему, что-то величественное-ренессансное, но с таким драйвом что рокеры отдыхают.
Когда мы возвращаемся в лагерь (здоровенный бесплатный кемпинг, на коровьем поле за речкой от городка), игорева лютня забрызгана кровью – он разбил себе о струны пальцы, но остановиться не мог.
Норвежцы собираются на машине в город, за покупками и пивом. Недавно Слава купил себе новый газовый примус, с двумя конфорками, удобный, но к нему нет запасных баллончиков, и Эрику с Райдером наказано их привезти (костры тут запрещены и варить рис, которого в автобусе целый мешок, не на чем). К вечеру ближе норвеги возвращаются пьяные и довольные, но привезенные ими баллончики к примусу не подходят. Слава в ярости. Назидательный палец почти касается норвежских носов:
«Every grown up person should be able to find the right kind of gas container in the shop! If the grown up person, after wasting half of the whole fucking day in the town, hanging around the pubs, with a lots of time for any kind of shopping, is not able to find the proper gas container, it means that person is nothing but fucking useless nut!"[28]
Ответное невнятное поскуливанье норвегов.
«Эй, Эрик! You were asking what does it mean – «жопа дело»? What you have done today, that is a good sample of «жопа дело»! Это просто КАРАУЛ! Now, repeat after me, Eric: «Ка-ра-ул!»[29]
«Cara-ool », лепечет Эрик. Потом, спохватываясь: «But, you know, Slava, it wasn`t really evident…»[30]
28
Каждый взрослый человек должен быть способен отыскать в магазине подходящие газовые баллоны! Если же взрослый человек, полдня занимаясь хуй знает чем в городе, шатаясь по барам и имея при этом кучу времени чтобы купить все необходимое, неспособен эти баллоны отыскать, это означает что этот человек самый настоящий никчемный мудак!»
29
Ты спрашивал меня, что такое «жопа дело»? Так вот, то что вы сегодня отмочили – это самое настоящее «жопа дело»! Это просто караул! Ну-ка, повторяй за мной, Эрик «Караул!»