Потомъ вышла еще одна женщина, безъ сомннія, ихъ мать, дама, до того полная, что тло ея колыхалось при каждомъ движеніи. У нея были т же красивые глаза, также обезображенные некрасивыми бровями. Носъ, нижняя губа и мясистая шея отличались дряблостью. Дама уже перешагнула за черту роковой зрлости, которая только что начинала обозначаться въ дочеряхъ. Лица у всхъ трехъ были желтовато-блдны, того некрасиваго цвта, который свойствененъ восточнымъ расамъ. Ихъ толстыя, слегка синія губы указывали на нсколько капель африканской крови, примшавшихся къ ихъ азіатскому происхожденію.
— Ого! — пробормоталъ вдругь Агирре, охваченный удивленіемъ.
Ha террасу изъ глубины хижины вышла четвертая женщина. Вроятно, — англичанка. Испанецъ былъ въ этомъ увренъ. Смуглая англичанка съ синевато-черными волосами, съ стройнымъ тломъ и граціозными движеніями. Вроятно, креолка изъ колоній, результатъ союза восточной красавицы и англійскаго воина.
Безъ застнчивости посмотрла она на окно отеля, разсмотрла испанца пристальнымъ взоромъ дерзкаго мальчика и смло выдержала его взглядъ. Потомъ повернулась на каблукахъ, словно желая начать танецъ, обернулась къ любопытному спиной и оперлась на плечи двухъ другихъ молодыхъ двушекъ, толкала ихъ и съ удовольствіемъ, среди громкаго смха, тормошила ихъ лнивыя тучныя тла своими руками сильнаго эфеба.
Когда он вс вернулись внутрь хижины, Агирре оставилъ свой обсерваціонный пунктъ, все боле убждаясь въ правильности своихъ наблюденій.
Несомннно, она не была еврейкой. И чтобы окончательно въ этомъ убдиться, онъ въ дверяхъ отеля заговорилъ объ этомъ съ директоромъ, знавшимъ весь Гибралтаръ. По нсколькимъ словамъ тотъ угадалъ, о комъ говорилъ Агирре.
— Это Луна — Лунита Бенаморъ, внучка стараго Абоабъ! Что за двушка! А! Первая красавица Гибралтара! Да и богата жеі Самое меньшее — сто тысячъ дуро приданаго!
Итакъ, она всетаки — еврейка!
Посл этого Агирре часто встрчалъ Луну, въ тсномъ город, гд люди не могли двигаться, не сталкиваясь другъ съ другомъ. Онъ видлъ ее на балкон ея дома, встрчался съ ней на Королевской улиц, когда она входила въ контору дда, и слдовалъ за ней иногда почти до самой Пуэрта дель Маръ, иногда до противоположнаго конца города, до Аламеды. Она почти всегда ходила одна, какъ вс гибралтарскія двушки, воспитанныя на англійскій манеръ. Къ тому же маленькій городъ походилъ на общій домъ, гд вс другъ друга знали и гд женщина не подвергалась никакой опасности.
При встрч, Агирре и она обмнивались холодными взглядами, но съ такимъ выраженіемъ, какъ будто неоднократно уже видались. Первоначально консулъ былъ нсколько смущенъ. Въ немъ заговорили вковые предразсудки. Еврейка! Никогда бы онъ не поврилъ, что она принадлежитъ къ этому племени. Въ ея корректной и элегантной вншности англійской сеньориты ничто не говорило объ ея экзотическомъ происхожденіи, кром явной склонности къ шелковымъ платьямъ яркихъ цвтовъ, преимущественно цвта земляники, и къ бросающимся въ глаза драгоцннымъ камнямъ. Съ роскошью американки, не считающейся со временемъ, она выходила рано утромъ, надвъ на грудь большую нить жемчуга и огромныя брилліантовыя сережки. Большая шляпа съ богатыми перьями, выписанная изъ Лондона, скрывала эбеновый шлемъ ея волосъ.
Агирре имлъ въ Гибралтар друзей, людей праздныхъ, съ которыми познакомился въ кафэ, обязательныхъ и любезныхъ еврейскихъ юношей, относившихся съ инстинктивной симпатіей къ этому к_а_с_т_и_л_ь_с_к_о_м_у чиновнику, разспрашивая его о длахъ Испаніи, какъ будто то была отдаленная страна.
Когда передъ ними проходила въ своихъ постоянныхъ прогулкахъ по Королевской улиц, предпринятыхъ просто для того, чгобы убить время, Луна Бенаморъ, они говорили о ней съ уваженіемъ.
— Боле ста тысячъ дуро!
Вс знали цифру ея приданаго. И они сообщали консулу о существованіи нкоего еврея, жениха двушки. Онъ находится въ Америк, чтобы увеличить свое состояніе. Хотя онъ богатъ, но еврей долженъ работать, дабы умножить наслдіе отцовъ. Родители вошли въ эту сдлку, не спросивъ молодыхъ объ ихъ согласіи, когда ей было двнадцать лтъ, а онъ уже былъ мужчиной, не мало вынесшимъ отъ постоянной перемны мста жительства и приключеній во время путешествій. Уже около десяти лтъ Луна ждетъ возвращенія жениха изъ Буэносъ-Айреса, не обнаруживая никакого нетерпнія, увренная въ томъ, что все исполнится, когда настанетъ предназначенный часъ, какъ ждутъ вс двушки ея народа.
— Эти еврейки — говорилъ одинъ изъ друзей Агирре, — никогда не спшатъ. Он привыкли ждать. Взгляните на ихъ родителей! Они не уставая ждутъ тысячи лтъ пришествія Мессіи!