Она прошла мимо него, не поднимая глазъ.
— Добрый вечеръ, Маріета.
Это былъ онъ… И встртившись лицомъ къ лицу съ ужасною дйствительностью, вдова перестала волноваться. У нея не оставалось сомнній. Это былъ Т_е_у_л_а_и, варваръ съ предательскою улыбкою; и взглядъ его былъ боле страшенъ и жестокъ, чмъ вс его прежнія слова.
Маріета отвтила на привтствіе слабымъ голосомъ, и она, такая сильная и здоровая, почувствовала, что у нея подкашиваются ноги и сдлала даже усиліе, чтобы не выронить ребенка изъ рукъ.
Т_е_у_л_а_и ядовито улыбнулся. Нечего пугаться. Разв они не родственники? Онъ очень радъ встрч и проводитъ ее до дому, а по пути они поговорятъ о разныхъ длахъ.
— Ступай, ступай, — говорилъ маленькій человчекъ.
И рослая женщина пошла за нимъ слдомъ покорно, какъ овца; казалось, что ее, крупную, сильную, съ крпкими мускулами тащитъ за собою маленькій, худенькій, безобразный Т_е_у_л_а_и, ршительный характеръ котораго выражался только въ остромъ, странно-блестящемъ взгляд маленькихъ глазъ. Маріета знала, на что онъ способенъ. He разъ падали сильные и здоровые мужчины подъ рукою этого гадкаго, тщедушнаго существа.
У послдняго дома деревни какая-то старуха подметала порогъ, напвая псню.
— Эй, тетка, поди сюда! — крикнулъ Т_е_у_л_а_и. Старуха подбжала, бросивъ щетку. Зять Маріеты былъ слишкомъ хорошо извстенъ по всему округу, чтобы кто-нибудь осмлился ослушаться его.
Онъ взялъ ребенка изъ рукъ невстки, и не глядя на него, точно онъ хотлъ избжать недостойныхъ его сантиментальныхъ чувствъ, передалъ мальчика старух, приказавъ хорошенько присмотрть за нимъ… Это было дло получаса… Они вернутся за ребенкомъ, какъ только покончатъ съ однимъ дломъ.
Маріета зарыдала и ухватилась за мальчика, чтобы поцловать его. Но зять оттащилъ ее.
— Иди, иди.
Вечерло.
Страхъ передъ этимъ маленькимъ человкомъ, который былъ страшилищемъ для всхъ окружавшихъ, побудилъ Маріету слдовать за нимъ безъ ребенка безъ корзины. А старуха перекрестилась и поспшно вошла въ домъ.
Впереди на блой дорог намчались еле видными точками женщины, возвращавшіяся въ деревню. Срый, вечерній туманъ стлался по полямъ и лугамъ, деревья приняли темно-синій тонъ, а наверху, на фіолетовомъ неб замерцали первыя звзды.
Они молча шли втеченіе нсколькихъ минутъ, пока Маріета не остановилась. Страхъ побудилъ ее принять вдругъ ршеніе. Онъ могъ поговорить съ нею и тутъ не хуже, чмъ въ другомъ мст. Ноги ея дрожали, она заикалась и не ршалась поднять глазъ на зятя.
Вдали слышался скрипъ колесъ. Въ поляхъ перекликались голоса, рзко звуча въ тихой атмосфер сумерекъ.
Маріета тревожно глядла передъ собою на дорогу. Никого. Она была одна съ зятемъ.
Тотъ медленно заговорилъ, не переставая улыбаться адскою улыбкою… Ему нечего было сказать ей, разв только, чтобы она молилась. Да еще, если ей страшно, то можетъ закрыть передникомъ лицо. У такого человка, какъ онъ, нельзя безнаказанно убить брата.
Маріета попятилась назадъ съ испуганнымъ выраженіемъ человка, который просыпается внезапно и видитъ вокругъ себя опасность. Воображеніе, затуманенное страхомъ, рисовало ей до этого момента, самое ужасное насиліе — удары палкою, избитое тло, вырванные волосы, но… молиться и закрывать лицо! Умереть! И такіе ужасы произносились такъ хладнокровно.
Заикаясь отъ страха, дрожа и умоляя, она попробовала умилостивить Т_е_у_л_а_и. Все это ложь и сплетни людскія. Она любила его бднаго брата всею душою, даже до сихъ поръ, и умеръ онъ только потому, что не послушался ея. A y нея не хватило духу выказывать холодность и равнодушіе къ человку, который былъ такъ страстно влюбленъ въ нее.
Но смльчакъ слушалъ ее молча, и саркастическая улыбка его смнилась отвратительною гримасою.
— Замолчи, дочь вдьмы.
Она съ матерью убили бднаго Пепета. Весь свтъ зналъ объ этомъ. Он отравили его гадкимъ зельемъ… А если онъ будетъ долго слушать ее, она околдуетъ, пожалуй, и его. Но нтъ, онъ не попадется въ ея лапы, какъ дуракъ — братъ.
И желая выказать твердость гіены, любящей на свт одну только кровь, Т_е_у_л_а_и схватилъ своими костлявыми руками Маріету за лицо, поднялъ его, чтобы разсмотрть поближе, и хладнокровно поглядлъ на ея блдныя щеки и черные, горящіе глаза, на которыхъ сверкали слезы.
— Вдьма… отравительница.
И несмотря на свою жалкую и тщедушную вншность, онъ однимъ ударомъ сбилъ здоровую женщину съ ногъ, заставилъ ее — крпкую, сильную, мускулистую — встать на колни и, сдлавъ шагъ назадъ, сталъ искать что-то въ пояс.