— Я знаю, где мы! — воскликнула девочка. — Это холм Гринэн.
— Вы правы, госпожа, — кивнул Мананнан. — Поднимается ветер, а я не хочу, чтобы вы замерзли и простудились. Приглашаю вас к себе домой.
— Домой? Вы живете...
— На холме Гринэн? — улыбнулся Мананнан. — Конечно же, нет! Моя обитель совсем в другом месте.
— Где же?
— Это секрет, волшебная тайна. Вы примите мое приглашение?
Блодуин задумалась, ей было не по себе от вида руин на вершине холма, но Мананнан был прав — ветер усиливался, и обратный путь к усадьбе занял бы немало времени.
— Хорошо, — сказала Блодуин, — я согласна.
Едва она произнесла эти слова, как правивший лошадьми карлик неприятно, скрипуче рассмеялся. Блодуин вздрогнула, посмотрела на странного кучера и впервые заметила его уродливые крысиные глазки и мелкие острые зубы. Это зрелище отрезвило ее: девочка вспомнила все страшные сказки, которые слышала от служанок.
— Отвезите меня домой, — попросила Блодуин.
Сани тотчас остановились, лицо Мананнана скривилось, и он сухо произнес:
— Но дорогая, вы уже согласились...
Блодуин не дослушала, она выпрыгнула из саней и побежала прочь. При этом она так сильно ударилась об острые поручни подбородком, что рассекла его до крови. Девочка долго бежала, спотыкаясь, проваливаясь в глубокий снег и зажимая руками кровоточащую рану. Никто не преследовал ее. Когда мисс Блакстон оглянулась — упряжка белоснежных лошадей, сани, кучер и господин Мак Лир исчезли. В одной тонкой ночной рубашке девочка оказалась посреди заснеженной пустоши.
Ее нашли ранним утром, замерзшую до полусмерти. Когда Блодуин рассказала отцу о ночном госте — лорд Блакстон разослал людей по округе с приказом найти и схватить Мананнана. Поиски оказались безуспешными. Местные жители, получив весть об облавах, бросали свои дома и уходили в бега, а те, кого удавалось поймать, съеживались от страха и теряли дар речи, едва услышав о Мак Лире.
Блодуин так и не оправилась после обморожения. Она умерла через два дня после злополучной поездки. Лорд Блакстон приказал сжечь все нашедшиеся в доме цветы и закрылся в своем кабинете. Он как раз приканчивал бутылку виски, когда к нему пожаловал отец Фоули.
— Кто вас впустил? — прорычал лорд Блакстон.
— Ваши слуги ирландцы, а значит, добрые католики, — объяснил священник.
— Убирайся, или я велю спустить на тебя собак, — проворчал Джеффри и потянулся за бокалом.
— Я здесь не ради вас, — сказал Фоули, — похороны назначены на завтрашний день, а у вас нет священника.
— Пошел прочь!
— Я пытался предупредить вас. Мне давно известно, что Мананнан Мак Лир вызывает у суеверных людей ужас по всей Ирландии. Ваша дочь — не первая кого он похитил. Осмелюсь предположить, что ей даже повезло.
Джеффри попытался подняться, но к тому времени он слишком много выпил, и потому с бессильным стоном повалился назад в кресло.
— Другие родители даже не смогли похоронить своих детей. Вы не ирландец, потому не знаете наших легенд о сидах, волшебном народе. Ваша дочь мертва, но она, по крайней мере, спасла свою бессмертную душу. Я должен отпеть ее как можно скорее, иначе храбрость, которую она проявила, может оказаться напрасной.
— Я послал за священником в Дублин, — глухо проговорил Джеффри.
— Он прибудет только послезавтра вечером, а туман опускается, — Фоули покачал головой. — Прошу вас, лорд Блакстон. Подумайте о Блодуин. Подумайте о своей дочери!
Джеффри обхватил голову и застонал.
— Хорошо! Я согласен, делай что нужно…
Похороны прошли в тот же день. Лорд Блакстон, осунувшийся, не до конца протрезвевший плакал, как ребенок когда гроб опускали в могилу. Фоули провел похороны по католическому обряду и договорился освятить крест, который будет установлен в следующем году.
В ночь после похорон Джеффри приснился жуткий кошмар. Он видел свою дочь погребенной заживо. Блодуин царапала руками крышку гроба и звала на помощь. Лорд Блакстон проснулся в холодном поту. Он быстро набросил плащ, схватил пистолет и выбежал из спальни. Не заботясь о том, что его шаги могут разбудить челядь, лорд Блакстон спустился по лестнице, распахнул дверь и выбежал из дома. Он остановился только возле могилы, упал рядом с ней на колени. Из груди мужчину вырвался протяжный стон.
— Я принес лопату.
Джеффри вздрогнул и поднял голову. Отец Фоули стоял над могилой. Как и лорд Блакстон, он был наспех одет и дрожал от холода.
— По-видимому, нам приснился один и тот же сон, — сказал священник. — Если мы ошибаемся, то совершаем страшный грех…
— Не стойте так, — взвыл Джеффри, — начинайте копать!
Вместе мужчины быстро разрыли свежую могилу, и очистили гроб. Они просунули под крышку лезвие лопаты и навалились на рукоять. Со зловещим скрипом гвозди отошли... Лорд Блакстон отшатнулся, прикрыл нос руками. Вместо тела Блодуин гроб был наполнен черной болотной жижей и тиной.
— Черт возьми! Кто сделал такое с моей дочерью?!
— Я опоздал, — скорбно проговорил Фоули, — мои молитвы не спасли бедняжку. Мананнан забрал ее.
— Он пробрался сюда и разрыл могилу? — и без того бледное лицо Джеффри стало пепельно-белым от ярости.
— Мы хоронили не вашу дочь, — сказал священник. — Мы закопали куклу из грязи и болотной тины.
— Так она жива! — вскричал Блакстон.
— Лорд Блакстон, остановитесь! — крикнул ему вслед Фоули. — Вы уже ничем ей не поможете!
Но Джеффри не слушал его. Оседлав коня, и не дожидаясь рассвета, он поехал к холму Гринэн. Добравшись до руин, мужчина спешился, выхватил пистолет и закричал:
— Мананнан! Выходи, негодяй! Покажись!
— Я здесь, лорд Блакстон, — откликнулся знакомый голос.
Джеффри обернулся и увидел перед собой Мананнана, совершенно невозмутимого, одетого в тот же неизменный светлый костюм. Блакстон выстрелил. Пуля прошла сквозь Мак Лира навылет не причинив ему ни малейшего вреда.
— Я разочарован, лорд Блакстон, — Мананнан скорбно покачал головой.
— Где моя дочь?! — заорал Джеффри. — Где Блодуин?
Он попытался ударить похитителя, но тот легко и грациозно уклонился.
— Ваша дочь прекрасна, — улыбнулся мужчина и сверкнул синими глазами.
Блакстон выругался и швырнул в него разряженным пистолетом.
— Довольно, успокойтесь, — Мак Лир поднял свою тонкую руку и щелкнул пальцами.
Джеффри хотел снова кинуться на него, но почувствовал, что его тело сковано невидимыми сетями. Он тотчас вспомнил слова отца Фоули о волшебном народе. Лорд Блакстон не раз слышал, как его служанки шепчутся о сидах, но никогда не принимал эти суеверия всерьез и запретил им рассказывать страшные сказки своей дочери.
Мананнан Мак Лир улыбнулся своими тонкими, бескровными губами.
— Красота, лорд Блакстон, это богатство, — неторопливо проговорил он. — Сущность любого богатства в том, что оно должно кому-то принадлежать.
Джеффри дернулся, его лицо покраснело и стало пунцовым. Он сжимал трясущиеся кулаки и тщетно боролся с невидимыми колдовскими сетями, которые накинул на него сид.
— Если ты заставил мою дочь…
— Заставил?! — мелодично рассмеялся Мак Лир. — Вечно вы, сыновья Миля, приписываете всем собственные грехи. Да разве смог бы я к чему-то принудить вашу дочь? Она пришла ко мне по доброй воле, потому что я обладаю тем, чего она желает более всего на свете.
— Что?! Что ты наплел ей?
— Молодость, — сид ослепительно улыбнулся. — Вечная молодость. В вашем мире это недостижимая цель, но покинув его, она смогла исполнить свое желание и сохранить свою юность нетронутой, остаться навек прекрасной…
— Зачем?!
— Зачем я согласился помочь ей?
Блакстон отрывисто кивнул.
— Вам лучше других должна быть понятна моя цель, — Мананнан склонил голову. — Красота требует жертв, ради красоты нужно страдать… Ваши тщеславные дамы принимают эти поговорки на свой счет, но они намного древнее, чем вы, дети Миля, можете себе представить.