Больше всего Наджи-бек любил читать повести и рассказы о древних путешествиях. В его домашней библиотеке имелось целое собрание подобных книг. Каждый день после полудня он отправлялся в книжную лавку неподалеку от Аль-Азхара. Лавкой владел бывший студент, потерпевший неудачу на научном поприще.
Время, проведенное в стенах этой лавки, было самым прекрасным в жизни Наджи-бека. Лавка помещалась в ветхой, сырой каморке. Сидеть можно было только на деревянной скамейке, прикрепленной к стене и покрытой рваным куском выцветшего ковра. В лавке продавались печатные и рукописные книги, по преимуществу пособия для студентов. Книги в беспорядке лежали на полках, покрытые густым слоем пыли.
Наджи-бек важно и степенно входил в лавку. Хозяин Салям вскакивал со своего места, подбегал к нему, целовал руку и, смахивая большим красным платком пыль с ковра, с глубоким уважением говорил:
— Пожалуйста, господин ученый!
Наджи-бек усаживался:
— Как ваше здоровье, шейх Салям? Как дела?
Хозяин любезно улыбался:
— Слава аллаху! Все хорошо.
Поерзав на ковре, Наджи-бек обращался к Саляму.
— Прошу вас, прикажите подать чашку черного кофе и стакан холодной воды.
Владелец книжной лавки спешил выполнить просьбу своего постоянного клиента. Вот уже в течение пяти лет в любую погоду — в жару и в холод — просьба Наджи-бека оставалась неизменной. Ему приносили кофе и воду, и он никогда не обращал внимания на то, — сладок ли кофе, со льдом ли вода.
Затем, покашливая, он обращался со второй просьбой, столь же неизменной, как и первая.
— А книги, шейх Салям?
И шейх Салям доставал с полки три книги: «Тысяча и одна ночь», «Путешествие Ибн Батуты», «Чудеса Индии». Наджи-бек никогда не читал других книг. Сняв туфли, он садился, подогнув под себя ноги, клал книги возле себя и, прихлебывая из чашки кофе или воду, приступал к чтению. Время от времени он восклицал:
— Чудесная вещь! Прекрасные слова!
Мимо лавки проходили студенты и громко приветствовали Саляма. Наджи-бек важно отвечал на приветствия, принимая их на свой счет.
Иногда в книжную лавку заходил Бистависи — переписчик. Он носил кафтан, а на голове — торбуш. Из-под его редких бровей и ресниц глядели всегда воспаленные, покрасневшие глаза. Его руки постоянно тряслись, хотя ему еще не исполнилось и сорока пяти лет. Неуклюжий и грязный, он производил отталкивающее впечатление. Он пытался в разговоре показать свою ученость, хотя и был круглым невеждой.
Наджи-бек изредка поручал ему переписывать редкие книги о путешествиях из частных библиотек и хранилищ.
Входя в лавочку, этот человек склонялся перед Наджи-беком, целовал ему руку и робко садился на конце скамьи. Начинался долгий разговор о погоде, о политике и нравах.
Однажды писец сообщил, что нашел рукописную книгу с цветными рисунками, повествующую о чудесах на островах Индийского океана. Окончательная цена ее, как сказал Бистависи, — пятьсот курушей, не меньше.
Наджи-бек, вытаращив глаза, изумленно пробормотал:
— Пятьсот курушей — огромная сумма.
Протирая грязным, рваным платком глаза, Бистависи сразу пошел на уступки:
— Это цена, которую требует владелец рукописи; я постараюсь снизить ее наполовину.
— Я хочу видеть книгу.
— Завтра я доставлю ее вашему превосходительству.
Наджи-бек вновь углубился в рассказ о Синдбаде-мореходе. Этот рассказ он читал уже раз пятьдесят и почти выучил наизусть.
Да и в тот день, когда Бистависи смутил его покой новой книгой об индийских островах, он по привычке произнес нараспев, как молитву:
— Чудесная вещь! Прекрасные слова!
А писец, как обычно, вторил ему:
— Конечно, чудесная вещь! Прекрасные слова!
Взглянув на него, Наджи-бек вздохнул:
— Ах, если бы мне посчастливилось совершить путешествие по Индийскому океану, посетить Индию, Иран и острова, на которые после знаменитых путешественников-мусульман еще не ступала нога правоверного.
— Неужели вы намерены путешествовать, мой господин?
— Да, шейх Бистависи, но меня удерживает моя мать. Она стара, и мне тяжело с ней расстаться.
— Ну, а если представится удобный случай, вы отправитесь в Индийский океан?
— Конечно, я поплыву туда, где в древние времена побывали арабские путешественники. Там есть сокровища, которые до сих пор еще скрыты от посторонних. Я хочу исследовать эти сказочные страны. Потом заеду в Индию, в Иран — полюбоваться их чудесами.