Теперь его больше нет, детеныша юмы. Почему Эдит решила, что это был детеныш, она не знала. Но всегда думала о нем как о маленьком и вместе с тем злобном существе, знающем о жестокости мира, мира людей и животных. Шея у него была разодрана кошкой. Голова так и не нашлась.
Эдит все еще сидела на диване, когда вернулся Чарльз.
Он вошел в гостиную и устало опустился в кресло.
— Ну, знаешь! Они ни за что не хотели брать ее обратно.
— Это еще почему?
— Ты ведь знаешь, это не их кошка. Они подобрали ее из сострадания, когда уехали соседи. Укатили в Австралию и не взяли кошку с собой. Бедное животное.
Эдит невольно покачала головой.
— Я правда не люблю кошек. И к тому же она слишком стара, чтобы привыкать к новому дому.
— Пожалуй. Во всяком случае, у Фэрроу она не умрет с голоду. Как ты смотришь на то, чтобы попить чайку?
Чарльз рано лег в постель, намазав мазью правое плечо. Он боялся развития ревматизма.
— Я старею, — проговорил Чарльз. — Или, может, это сегодня я чувствую себя старым.
Эдит испытывала такое же гнетущее чувство. Глядя на себя в зеркало в ванной комнате, она подумала, что морщинки под глазами вроде бы стали глубже. Пожалуй, сегодняшний день был слишком напряженным для воскресенья. Но страх наконец-то ушел из дома. И это главное. Он не давал покоя Эдит почти две недели.
Теперь, когда юма была мертва, Эдит осознала причину своего подавленного состояния. Юма воскресила прошлое. Оно разверзлось, точно мрачное, зловещее ущелье, напомнив Эдит о том времени, когда она потеряла ребенка. Потеряла преднамеренно. Эдит вспомнила, как переживал тогда Чарльз. Это потом он делал вид, что ничего особенного не произошло. В Эдит снова проснулось чувство вины. Она подумала о том, что, возможно, то же происходит и с Чарльзом. Ему тоже было о чем вспоминать. Он повел себя не очень достойно в самом начале своей карьеры в «Пэн-Ком»: наябедничал начальству на сослуживца. Того тут же уволили, а его должность передали Чарльзу. Человек тот позже покончил с собой. Симпсон. Чарльз очень переживал тогда. Может, юма напомнила ему о Симпсоне? Нет никого, в этом мире, кто не совершил бы такого поступка, за который ему не было бы стыдно.
Прошло несколько дней. Как-то раз вечером, когда Чарльз поливал цветы, он увидел в отверстии скворечни мордочку зверька, в точности такую же, как у предыдущего, или как его описывала Эдит. Чарльз в первый раз увидел зверька воочию.
У него были черные блестящие злые глазки, глядевшие не мигая, и маленькая ощеренная пасть — именно так и описала его Эдит.
Чарльз совсем забыл о шланге, и струя воды ударила в кирпичную стену. Он бросил шланг и направился к дому, чтобы выключить воду. Чарльз решил снять скворечню и посмотреть, что в ней. Странно, подумал он, скворечня слишком мала, чтобы в ней смог поместиться зверек вроде того, которого поймала кошка. Это несомненно. Чарльз почти добежал до дома, когда заметил стоявшую на крыльце Эдит.
Она глядела на скворечню.
— Опять!
— Да. — Чарльз перекрыл воду. — На этот раз я узнаю, что это такое.
Он быстро направился к скворечне, но на полпути остановился.
В открытых железных воротах показалась кошка, грязная, истощенная и жалкая. Свесив голову и ускорив шаг, она направилась к Чарльзу.
— Вернулась, — сказал Чарльз.
Отчаяние охватило Эдит. Видно, ничего не изменишь. Так предопределено. Следом за одной юмой всегда будет появляться другая. Чарльз снимет скворечню, и она окажется пустой. А потом Эдит увидит зверька в доме, и кошка снова поймает его. Нет, им с Чарльзом уже никогда не отделаться от зверька.
— Я думаю, она сама нашла дорогу сюда. Надо же, целых две мили, — улыбнулся Чарльз.
Эдит сжала зубы, чтобы не закричать.
Героиня
(The Heroine)
Она настолько была уверена, что получит это место, что, не смущаясь, приехала в Вестчестер с чемоданом. Сидя в гостиной дома Кристиансенов в удобном кресле, она сосредоточенно отвечала на их вопросы. Ей исполнился всего двадцать один, но в своем жакете цвете морской волны и берете она выглядела значительно моложе.
— Вам раньше приходилось работать гувернанткой? — спросил мистер Кристиансен. Он сидел рядом женой на диване, сцепив пальцы и опираясь локтями на колени, обтянутые брюками из серой фланели. — Я хочу спросить: есть ли у вас рекомендации?
— Последние семь месяцев я работала горничной у миссис Дуайт Хоуэлл в Нью-Йорке. — Люсиль взглянула на него, и глаза ее внезапно расширились. — Если хотите, я могу попросить рекомендации у нее… Но когда сегодня утром я увидела ваше объявление, я не стала ждать. Я всегда мечтала устроиться в доме, где есть дети.