В конце концов она сдалась. И разве осмелится кто-нибудь бросить в нее камень за это? Они перестали ставить ей на поднос пищу, и все девушки, включая даже Конни Стегман, посоветовали ей смириться. Девушки решили скооперироваться и откладывать немного денег на черный день, потому что за их жизни никто бы ломаного гроша не дал. Но, узнав, что Джеральдина утаивает часть денег, они пришли к ней в комнату, нашли и отобрали их. По правде говоря, когда дело касалось денег, они не доверяли даже собственному швейцару. Тогда она пригрозила покончить жизнь самоубийством и действительно собиралась это сделать. Поэтому им пришлось отправить ее и еще нескольких девушек на машине в Чаттанугу — в отель, принадлежавший приятелю менеджера отеля «Звезда». Если бы кто-нибудь не поверил ей, она посоветовала бы им лично съездить в Чаттанугу и посмотреть на отель «Черный камень», пусть они войдут внутрь и все осмотрят. Она совершенно измучилась в «Черном камне», и они снова перевезли ее в отель «Звезда». Система работала таким образом: весь юг сетью окутывал синдикат. Туда, где были проблемы в бизнесе, направлялось побольше девушек, если девушка была на грани бунта, ее отсылали в такое место, где она никого не знала.
Джеральдина привстала, услышав стук в дверь.
— У тебя есть все необходимое? — послышался спокойный высокий голос хозяйки дома.
— Да. — Она сделала глубокий вдох, и у нее участилось сердцебиение. — Спасибо.
— Там на трюмо в графине вода со льдом. Света не было, но я надеялась, что ты еще не спишь.
— Нет, я не спала, — ответила Джеральдина, расплываясь в улыбке.
— Еще рано, — приятным голосом сказала женщина. Было видно, что она собирается уходить.
— Да, вы правы. — Джеральдине захотелось сказать что-то более приятное. — Спокойной ночи, — пожелала она и легла на спину, продолжая улыбаться.
А затем появился Кларк. Она расскажет им о тех четырех визитах, которые он нанес в отель «Звезда», о каждом его слове, и пусть тогда они судят, как им подскажет их совесть. Она до сих пор с мельчайшими подробностями помнит, как он посмотрел на нее, впервые войдя в ее комнату. Его внешность поразила ее, особенно прямая гордая осанка, густые черные брови и усы. На нем были тупоносые ботинки, в которые были заправлены обшлага его брюк, и длинный, цвета маренго плащ. Она тогда еще подумала, что он одет как актер, игравший участника гражданской войны, или как политический деятель того времени. Он вел себя спокойно и немного чопорно, с трудом подбирал слова, как бы заставлял себя смотреть на нее. Но его взгляд она запомнила на всю жизнь, потому что он безумно испугал её. Если бы только она прислушалась к своей интуиции! Держась за ручку двери, он повернул голову и посмотрел через плечо назад, как будто что-то забыл или хотел в деталях запомнить ее лицо. Казалось, что он ее ненавидел. Он совершенно ей не понравился, и когда через несколько дней он пришел вновь, она чуть было не попросила его уйти. Он закурил сигарету и завел разговор. Он хотел знать о ней все, начиная с возраста и кончая тем, как она оказалась в борделе. Его карие глаза были вроде бы по-отечески добры, хотя это может звучать кощунственно. Ей не понравилось его праздное любопытство, и она практически не стала отвечать.
В третье посещение он принес ей конфеты, в четвертое — цветы. Он приподнес их с поклоном. В этот же четвертый раз она рассказала ему всю свою жизнь и плакала, уткнувшись в его плечо, когда он сел рядом с ней. Она раньше никому про себя всего не рассказывала, даже Конни Стегман.
— Что бы ты ответила на предложение стать моей женой? — Его фраза прозвучала как гром среди ясного неба. — Подумай над этим до моего следующего появления. Я вернусь через неделю.
Она не поверила ему, но, естественно, думала о том, что он сказал. Он описывал ей фермерское хозяйство при загородном доме на севере Нового Орлеана; вкусные сыры, продажей которых он зарабатывал себе на жизнь; имитаторы уток, которые он мастерил из дерева по заказу охотников. Он принес и подарил ей деревянную коробочку, скрип крышки которой был похож на утиный крик. Тогда она подумала, что он не похож на обычного фермера. Он не грязный фермер, а образованный джентльмен. И девушки в отеле говорили, что ей повезло, ведь Кларк Ридер был таким приятным мужчиной, несмотря на то что ему было за сорок и он слегка старомоден. Заведующая отелем Маргарет рассказала ей о многих девушках, нашедших себе таким образом хороших мужей. Она добавила, что часто эти мужья заходят в отель и рассказывают, какими прекрасными женами стали девушки, работавшие там.
Она представляла, как станет хозяйкой фермы, вычистит дом, чтобы он блестел как булавка, будет готовить вкусные блюда к столу, а главное, она будет свободна, поэтому в следующее его посещение она приняла предложение выйти за него замуж. И, как птичка, выпущенная из клетки, она вначале чуть не умерла от счастья. Ей даже не хотелось где-то в другом месте проводить, по предложению Кларка, медовый месяц, ей просто хотелось побыть дома. Она готовила, вязала, драила каждый дюйм в доме, и делала это с радостью. Но зачем им знать все это, если они все равно не смогут этого представить?
О, как отлично было чувствовать, что к тебе снова относятся как к человеку! Именно так она себя почувствовала, когда Кларк обратился к мистеру Трелони: «Герберт, я бы хотел тебе представить мою жену», — положив ее руку на свою, будто они была королевой.
Ей снилось, что она качала воду у заднего крыльца, но насос работал как-то странно, издавая звуки «бум-дзынь-бум», в то время как вода, фонтанируя, только брызгала на ведро, но не наполняла его. Даже Рыжик с интересом наблюдал за происходившим. Открыв глаза, она обнаружила, что звуки слышались из окна — военный оркестр! Может быть, парад или цирк, подумала она, с радостью выпрыгивая из кровати, совсем как тогда, когда ее будила Марианна. Музыка доносилась из парка, находившегося через несколько домов, вниз по улице. Выглянув в окно, она увидела множество светящихся разноцветных огоньков, как в праздник. Покружась на месте, она сдернула через голову ночную рубашку.