Мотор такси заработал как раз, когда я подбежал к машине. Я сунул голову в окошко, хотел было сказать что-то и вдруг увидел, что на меня таращатся разгневанные глаза седовласой, полногрудой матроны. Она пронзила меня взглядом сквозь лорнет.
— Молодой человек! — резко бросила она.
— Простите, леди, — извинился я. Автомобиль тронулся.
Я следил, как он прошумел по скату на улицу. Чёрт возьми, я видел, как Визель садился в это такси. Почти перед моим носом. Он не мог быть марсианином, всё это чепуха! И даже если бы он и был им, то не мог бы мгновенно превратиться в пожилую, представительную даму.
Конечно, он не мог.
Нет, не мог…
Издав дикий вой, я бросился вслед за машиной. Слишком поздно, конечно.
Визель это или нет, но она держала его баул!
Миролюбивый тигр
Миролюбивый тигр жил в густом тропическом лесу. Там было очень душно и влажно, и влага крупными каплями падала вниз. Кроны деревьев заслоняли и без того тусклый свет, поэтому в лесу было сумрачно. Стволы деревьев, подобно гигантским колоннам, уходили вверх и утыкались в густой нескончаемый туман. Пространство между деревьями занимали густые разноцветные травы.
Сэм Глисон стоял на коленях. Полянка, сдавленная со всех сторон растительностью, вполне сошла бы за неф лесного храма. Но Сэму, чуть ли не по пояс утопавшему в траве, было не до молитв. Посмотрев на неподвижно лежавшую зеленокожую девочку, он влил ей в рот ещё несколько капель аммонизированной хинной настойки. Поодаль стояли четверо взрослых зеленокожих и внимательно наблюдали за его действиями. Девочке было всего несколько лет от роду. По венерианским представлениям совсем малышка. Наверное, сестра кого-нибудь из этой четвёрки. Вряд ли она достигла возраста, когда детей начинают учить письму.
Туман оседал на листве деревьев и по пути вниз превращался в звонкую капель. Девочка облизала губы и вздрогнула. Четверо наблюдателей опёрлись на свои духовые ружья, не сводя с ребёнка глаз. Девочка снова вздрогнула, потом открыла блестящие, как у кошки, глаза. Ручонка расправила сплетённую из травы юбочку. Девочка попыталась сесть.
— Вскоре ей станет намного лучше, — сказал зеленокожим Сэм. Он подал им знак приблизиться. — Сядьте рядом с ней, чтобы она смогла прислониться к вашим спинам. Посидите так столько времени, сколько курится одна сигарета. Потом дайте ей выпить всё, что здесь есть.
Сэм подал одному из взрослых маленький пузырёк.
— Лекарство обязательно ей поможет. Когда она выпьет всё, отнесите её домой и уложите спать.
Сэм встал с лёгким хрустом в коленных суставах. Закрыв сумку, он прицепил её к заплечному ремню и передвинул на спину. По его морщинистому лицу струился пот, собираясь капельками в седой козлиной бородке. Такие же капельки блестели в его седых волосах, никогда не знавших шляпы.
— За твою помощь этому ребёнку, землянин, ты теперь будешь отцом отца её отца. Поющие камыши обязательно расскажут об этом деревьям, — произнёс на своём быстром певучем языке зеленокожий.
— Я привык, — улыбнулся Сэм. — Не реже чем раз в месяц я становлюсь чьим-то прадедом. А дети — везде дети. Даже по другую сторону Млечного Пути.
Зеленокожие не ответили. Иногда они без всякой видимой причины вдруг замолкали, и Сэму до сих пор становилось несколько не по себе от таких внезапных перемен в их поведении. Покинув туземцев, он дошёл до конца полянки и углубился в дебри тропического венерианского леса. Тропинка, по которой он шёл, была почти неразличимой. Где-то через час он доберётся до своей одинокой хижины.
За спиной Сэма раздался хрипловатый свист. Свист долетел с полянки, скрытой теперь стволами могучих деревьев. Не сбавляя шага и не оглядываясь, Сэм прислушался. Вскоре сзади и по обе стороны от него слегка зашелестела трава. Незримые телохранители старались быть ещё и неслышимыми. Сэм знал, что они будут сопровождать его до самого дома, и изо всех сил делал вид, будто ничего не замечает. Дипломатия, неизбежная в здешних местах. Обе стороны проявляли взаимную вежливость: землянин, стараясь не замечать свой эскорт, а туземцы — не позволяя их другу путешествовать по лесу без телохранителей.
Войдя в тёмную хижину, Сэм осторожно приблизился к окну, желая хотя бы мельком увидеть свой эскорт. Туземцы имели обыкновение окружать его хижину невидимым кольцом и ждать, пока он не зажжёт свет. Только однажды ему удалось заметить их тени, быстро исчезнувшие за деревьями. Вздохнув, Сэм зажёг керосиновую лампу, раскрыл свой полевой журнал и чётким твёрдым почерком записал: