Перед уходом Сэм достал давнишнее письмо, присланное ему с Земли. Содержание этого письма он знал наизусть. «Вас нанимали для ботанических, а отнюдь не для этнографических исследований… ожидалось, что вы будете больше времени посвящать изучению флоры и не тратить его на местную фауну… положение туземного населения входит в компетенцию соответствующего департамента… последнее предупреждение… будем вынуждены вас уволить». Сэм разорвал письмо и смахнул бумажные клочки в печь — прямо на мерцающие янтарные угли. Дерзко мотнув бородкой, он вышел из хижины.
Туземцы и не догадывались, что земляне создали специальный департамент, ведающий их жизнью. Они обращались к тем, кому доверяли. Если не смог пойти отец Руни, он, Сэм Глисон, пойдёт вместо захворавшего старика. Он просто обязан пойти. Если земляне хотят жить в мире, они должны знать, что на Венере есть свои тигры.
Зеленокожий посланец неслышно двигался впереди. Сэм твёрдым, решительным шагом шёл за ним. Телохранители замыкали шествие. Через несколько часов туман опустился ниже и сверху начали падать крупные капли росы.
До ближайшей деревушки пришлось добираться весь вечер и часть ночи. Венерианский лес не знал ни лунного, ни звёздного света, зато в нём росли светящиеся травы. Иногда, словно призрак великана, впереди вырастала переливающаяся холодным светом колонна — дерево-маяк. Лишь однажды путникам пришлось ненадолго остановиться: поперёк тропы лежал громадный удав.
Толщиной эта змеюка была не менее трёх футов, а свою длину от головы до хвоста знала только она сама. Живая блёкло-серая труба слегка вздымалась. Удав спал. Путники быстро перепрыгнули через него и бросились бежать. Пробежав милю, они решились вновь перейти на шаг. При встрече с местными удавами всё зависело от того, кто кого увидит первым.
Деревушка — несколько сплетённых из веток хижин — дала путникам пищу и кров на остаток ночи. Поздний ужин (или ранний завтрак) Сэма и туземцев состоял из печёной рыбы, корней дерева маро и сырого хлеба, который они запивали настоящим кофе. Когда ботаники обнаружили на Венере кофейные деревья, совершенно идентичные земным, это вызвало настоящую сенсацию. Учёные заговорили о необычайном сходстве двух планет и их обитателей. Появилась тьма гипотез о параллельном развитии Земли и Венеры. Из всех землян, наверное, только Сэм скептически относился ко всем этим разговорам о сходстве двух рас. Уж он-то знал зеленокожих!
Отдых был недолгим. Не успели дикие индюшки хрипло возвестить приближение рассвета, а первые туземные рыбаки отправиться к быстрым и шумным лесным речкам за очередным уловом, как путники отправились дальше. Всё так же, цепочкой, они пробирались сквозь дождевой лес, казавшийся бесконечным. Но к вечеру третьего дня лес расступился, и они оказались у подножья гор. Вершины скрывала плотная завеса облаков. Путники видели лишь часть плавно подымавшейся вверх равнины. Где-то на высоте тысячи футов (такой же высоты были и деревья в лесу) вершина уходила в туман.
В долине находилось селение, где жил Голос, — большое скопление приземистых каменных строений. Их крыши покрывал белёсый сланец, а в окна были вставлены пластины слоистого кварца. Резиденция Голоса разительно отличалась от бедной лесной деревушки с её убогими плетёными хижинами. Селение окружало небольшое кольцо возделанных полей, через которые текли две узкие и говорливые горные речки. Сэм никогда не видел подобных селений, хотя и слышал о них. Цивилизация зеленокожих поднялась в его глазах ещё на одну ступеньку.
Дом Голоса стоял в центре поселения. Вождь встретил их в главном помещении, восседая на подобии трона, больше напоминавшем высокий табурет. Он был высоким, поджарым туземцем средних лет. По-видимому, только высокое положение помогло ему хорошо сохраниться. Жизнь туземцев была нелёгкой, и в таком возрасте многие зеленокожие выглядели почти стариками. Как и все венерианцы, Голос был совершенно лысым. Его большие жёлтые глаза с узкими кошачьими зрачками бесстрастно глядели на Сэма.
Сэм протянул ему сигарету (для туземцев это являлось драгоценным подарком), поднёс зажигалку, после чего уселся напротив на другой табурет. У зеленокожих не было принято обмениваться словами приветствия. Вождь просто смотрел на землянина, делая затяжку за затяжкой. Через некоторое время он нарушил молчание.
— Я — Голос моего народа.
Сэм, как того требовал местный этикет, замер, выражая свои искреннее удивление и восхищение. Затем, достав из сумки нераспечатанную пачку сигарет, он преподнёс её вождю. Тот величественным жестом принял подарок.