— Извини, я просто растерялся. Да и не люблю я стеклянные кинжалы. Итак, что мы делаем дальше?
Тело и раковина улитки-дракона по-прежнему загораживали проход к воротам.
— Если мы попытаемся протиснуться между стенами и драконом, то почти наверняка попадём в ловушку. Давай перелезем прямо по нему.
— Тогда вперёд! — воскликнул Аран.
— Да, вперёд. Только помни, что он может оказаться где угодно.
Маг разбежался и быстро вскарабкался по раковине дракона. Аран старался не отставать. «В его святилище», — сказал дракон. И эти слова запали Арану в душу. Карабкаясь по гигантской раковине, он представлял себе, как Холмотвор надёжно укрылся в подземелье, в башне или в одном из укромных уголков огромного замка. Аран и Маг будут с боем прокладывать себе дорогу через все препятствия, которые выдумает их враг, а он сам из тайника станет следить за ними, испытывая их силу.
Арану вновь вспомнились ужасные легенды о битвах чародеев… Он был страшно голоден. И это наполняло его такой силой, могуществом, какие он не испытывал многие годы. Ноги стремительно несли тело, которое вдруг стало лёгким, как пушинка. И в тот момент, когда он достиг вершины раковины, Маг, стоявший уже там, вдруг в ужасе отпрянул.
В следующую секунду Аран увидел причину этого испуга. По деревянному настилу моста к ним приближалась толпа вооружённых, облачённых в доспехи скелетов. Аран вскрикнул и выхватил меч. Но как можно убить скелет?
Маг прокричал какие-то странные слова на языке Гильдии. Скелеты жутко взвыли. Будто смерч подхватил их, поднял и швырнул вперёд. Они таяли на глазах, рассыпались подобно дыму на ветру. Обернувшись, Аран увидел, как остатки этого «дыма» исчезают в спине Мага.
Маг стоял к нему спиной и что-то бормотал скороговоркой. Аран огляделся. Тут-то он и увидел Чародея — тот появился на дальнем конце двора и, размахивая руками, выкрикивал какие-то заклинания.
Через мгновение Маг закончил свои заклятия. Аран обернулся, чтобы предупредить его, но было уже поздно. Маг мгновенно состарился, кожа обтянула кости. На лице его застыло недоумение, изо рта посыпались камешки, да нет, не камешки, а чернеющие на глазах зубы, глаза закрылись, и он начал медленно оседать.
Аран подхватил его (ощущение было такое, словно он держал мешок с костями) и осторожно уложил на широкой спине улитки-дракона. Дыхание Мага походило скорее на сдавленный хрип — жить ему осталось недолго.
— Аран-торговец! — раздался голос.
— Что ты с ним сделал? — Аран выпрямился и посмотрел вниз на Холмотвора. Тот был одет в тёмное платье, сандалии и остроконечную шляпу. На перевязи, свисающей с плеча, висел огромный, едва не до самой земли меч в ножнах.
— Именно об этом и я хотел поговорить с тобой. Я открыл заклинание, которое действует подобно Магическому Кругу. Но только непосредственно, направленно. Ясно?
— Я тебя понимаю.
— Если говорить яснее, я лишил его магической силы, и это мгновенно сделало его двухсотдвадцатишестилетним старцем. Думаю, теперь я победил. Но осталось решить, оставлять в живых тебя или нет. Ты представляешь, что с тобой сделают мои заклинания?
— И всё же расскажи, — попросил Аран, хотя сам всё прекрасно знал. — Только сначала скажи, откуда ты узнал о моей беде?
— Это очень просто. Я спрашивал о тебе у разных чародеев, после того как понял, что ты мой враг. Ты, должно быть, обращался ко многим колдунам в надежде, что кто-нибудь из них сумеет вынуть злополучный кинжал из твоего сердца.
— Их было около дюжины. Да что толку-то! Так что же?
— Живи с миром. Иди, и никогда не возвращайся сюда.
— Позволь мне забрать с собой Мага.
— Он мой враг.
— Он мой друг. Я не могу бросить его здесь.
— Бери, так и быть.
Аран шёл сгорбившись. Ему сорок восемь лет, а горечь поражения словно выжгла из души и тела все силы, всю магическую мощь, наполнявшую его перед боем. Однако Маг, даже превратившийся в высохшего старичка, хрипящего от изнеможения, был не так уж лёгок. Аран раздумывал, как бы стащить хрупкое и беспомощное тело вниз.
И тут Холмотвор запел! Аран оглянулся и увидел лишь последнее движение, В следующее мгновение заклятие пало на него. На секунду Арану показалось, будто он вновь видит стеклянный кинжал, торчащий из груди. И тут же боль пронзила его! Словно внутри лопнули миллионы туго натянутых струн, шея стала выгибаться, череп сплющиваться, ноги вытянулись, глаза потеряли цветное видение, нос стал расти, а губы растянулись, открывая оскал клыков.