На скальных обнажениях Кимбер нашла окаменелые останки мёртвых растений. Треи уже собрали обширную коллекцию таких окаменелостей; но некоторые из разновидностей не упоминались в их отчётах. Кимбер дала им названия. Теперь они принадлежали ей.
Она путешествовала в одиночку, если не считать связи с Эриком. С орбиты её, наверное, было отлично видно: яркая оранжевая парка на фоне ослепительной белизны. С Альтаредом они встречались лишь изредка й только в базовом лагере.
Кимбер отправила окаменелости Эрику, но он не спешил высказывать своё мнение по поводу её находок. Они выходили на связь ежедневно, но сеансы были короткими, если только не нужно было откалибровать приборы.
Кимбер вспомнила время, когда они с Эриком жили вместе. Тогда у них были одинаковые увлечения. Они разговаривали… Вообще-то, говорил он, а она слушала и училась. А потом началась специализация. Эрик по-прежнему рассуждал о том, что было ему интересно, но она уже не могла позволить себе отвлекаться. В конце концов она так ему и сказала. И он вообще перестал с ней общаться.
Но теперь Эрик снова разговорился, и запас, который он накопил за эти годы, выплеснулся наружу. Считается, что заставить парня заткнуться — легче лёгкого. Чёрт побери.
Всё же она попыталась:
— Бури тут просто ужасные. Это, наверное, потому, что для ветра здесь нет барьеров, один плоский лёд по всей планете.
— М-м-м.
— Двуокись углерода. Ты обратил внимание? Три процента.
— Да. Странно. А каков разброс?
— Не больше процента. Бури хорошо перемешивают атмосферу. Все континенты под тоннами льда, верно? Известняк не образуется. Где же весь углекислый газ?
— Слушай, ты не можешь полдня обойтись без меня? Я хочу поменять орбиту и пройти над полюсами — проверить, может, СО2 вымораживается.
— Валяй.
На следующее утро Кимбер решила забраться подальше. Альтаред дал ей понять, что желательно оставаться в пределах отмеченной рефлекторами зоны, и до сих пор она так и делала, ко на карте локации оказалась большая область, где ветер вроде был тише, у Кимбер появился свой план исследований, и к тому же юридически она имела право осматривать любую точку планеты.
Она оставила приблизительную схему своего маршрута в компьютере лагеря и со спокойной душой уехала.
Кимбер направила скиддер в сектор, который, находился между горной грядой и предполагаемым океаном; на карте он был обозначен жёлтым, как тундра. Её расчёт таков: встретить подходящее обнажение геологических пластов и, быть может, подолбить вечную мерзлоту в поисках свидетельств того, что когда-то климат в этом районе был тёплым. Целый час она ехала по голому и плоскому ледяному полю. Через два часа Кимбер удалилась от лагеря на вдвое большее расстояние, чем намеревалась.
Въехав на вершину невысокого холма, она вдруг почувствовала, что начинает соскальзывать. Ломая острые иглы льда, с вкраплениями горных пород, скиддер всё быстрее и быстрее обрушивался в пропасть. По пути он дважды разбил своим весом тонкие ледяные стены: вода замёрзла сверкающими листами, словно водопад, застигнутый внезапно вернувшейся зимой. По кривым расщелинам Кимбер сползла в узкую ледяную долину.
Её ошибки здесь не было: на карте область с этими координатами обозначалась как тундра. Странно… Впрочем, наиболее подробно треи картографировали совсем другой район — там, где был первый лагерь.
Кимбер позвала:
— Эрик?
— Ага, я вернулся. Ты где?.. Слушай, ты только что опустилась на триста метров!
— Я в каком-то каньоне. Его нет на карте, хотя он очень глубокий. И отличается от других: здесь больше камня и меньше льда.
— Рад, что ты цела. Знаешь, на полюсах слишком тепло, чтобы углекислый газ мог замёрзнуть. Не могу представить себе, куда он девается.
— Ладно. Потом. Просмотри, пожалуйста, область к югу и к востоку от меня.
— Oui, mon Capitairie![6]
Кимбер послала Эрику несколько фотоснимков, чтобы он оценил нагую красоту каньона, потом завела двигатель и пустила скиддер вперёд. Сцепление с поверхностью было хорошим, и она могла без помех любоваться пейзажем. Из склонов каньона, закованных в лёд, торчали высокие каменные шпили. Ледовая броня показалась ей странной: обычно при постепенном оледенении такие ровные стены не образуются. Но, быть может, их сгладил водяной поток, когда-то бежавший через ущелье?
В наушниках зазвучал голос Эрика: