— Очаровательно. Я уже живо представляю себе, какие дырки я наделаю в теле Леди предварительного обследования.
— Ей будет нанесён серьёзный вред?
— Она не… — приглушённое бульканье. — Она… — громкий, пронзительный птичий клёкот.
— Я понял. В любом случае вы сейчас сможете сами убедиться, насколько я буду занят. Слишком сильно занят, чтобы предаваться болтовне об… э… антропологии. В любую минуту сюда могут ворваться люди Синка, и стоит мне убить хотя бы одного из них, как против меня будут и фараоны. Может быть, как раз фараоны и явятся первыми. Чёрт их знает.
— Можно мне посмотреть? Обещаю не путаться у вас под ногами.
— Зачем?
Он настороженно поднял своё искусственное ухо, как будто оно было живое.
— В качестве примера. Ваша порода разработала весьма обширную отрасль техники, используя переменный электрический ток. Мы были очень удивлены, обнаружив, на сколь далёкое расстояние вы в состоянии передавать электричество и для сколь многих целей его применять. Кое-что тут явно достойно подражания.
— Вот и прекрасно. Только что из этого?
— Вероятно, есть и многое другое, чему мы могли бы у вас поучиться.
Я покачал головой.
— Извините, но не могли ли бы покороче. Тут вот-вот начнётся такое веселье, что всем будет не до смеха, а мне лично совсем не хочется, чтобы пострадал кто-нибудь непричастный. Чёрт возьми, о чём вообще я толкую? Неужели все эти дырки не принесли вам вреда?
— Очень немногое в состоянии нанести мен ущерб. Когда-то очень давно мои предки прибегли к геноинженерии для того, чтобы улучшить то физическое состояние, что досталось им от природы. Главной моей слабостью является восприимчивость к некоторым органическим ядам и чудовищный аппетит, никак не поддающийся удовлетворению.
— Ладно, оставайтесь. Может быть, после того, как всё утрясётся, вы ещё расскажете мне о Марсе или какой-нибудь другой планете, откуда вы родом. Мне очень хотелось бы послушать.
— Место, откуда я прибыл, — это строжайшая тайна. А вот о Марсе я могу вам многое рассказать.
— Пожалуйста, пожалуйста. А как вы относитесь к предложению совершить набег на холодильник, пока мы ждём? Если вы в такой степени голодны всё время — вот, попробуйте…
Внезапно послышались чьи-то крадущиеся шаги.
Они уже здесь. Их немного, если они хотят сохранить всё это в тайне. И это уж точно ребята Синка, так как соседи к этому времени все уже давно попрятались под кроватями.
Марсианин услышал шаги тоже.
— А что мне делать? Я ведь не в состоянии достаточно быстро снова обрести человеческий облик.
Я уже был позади огромного мягкого кресла.
— Тогда попытайтесь сделать что-либо другое. Что-нибудь, что для вас проще.
Через мгновенье рядом со мною было уже два совершенно одинаковых кожаных чёрных пуфика для ног. Они оба соответствовали одному-единственному мягкому креслу в комнате, но, возможно, на это никто не обратит внимания.
Дверь с грохотом отворилась нараспашку. Я не стал нажимать на спусковой крючок, ибо за дверью никого не оказалось. Только пустой коридор.
Пожарная лестница была за окном моей спальни, но это окно было заперто и оборудовано сигнализацией. Оттуда они никак не могли появиться. Если только не…
— Эй! А как вы сюда пробрались? — прошептал я.
— Пролез под дверью.
Значит, всё было в полном порядке. Оконная сигнализация пока что ещё функционирует.
— Кто-нибудь из жильцов вас видел?
— Нет.
— Отлично.
Я и без этого был сыт по горло жалобами со стороны администрации дома.
За дверью послышалось слабое шуршание. Затем всего на какое-то мгновенье появилась рука с пистолетом, раздался выстрел наугад, после чего и рука, и пистолет тотчас же исчезли. В стене моей комнаты появилось ещё одно отверстие. У стрелявшего было достаточно времени, чтобы увидеть мою голову и раскрыть моё местонахождение. Низко пригнувшись, я метнулся к дивану. Я уже поудобнее устраивался за ним, когда услышал голос у себя за спиной.
— Вставай! Не делай резких движений!
Нельзя было не восхищаться этим малым. Ему удалось проникнуть через окно, так, что не сработала сигнализация, да ещё совершенно бесшумно пройти в гостиную. Это был высокий смуглый парень с прямыми чёрными волосами и чёрными глазами. Дуло его пистолета было направлено прямо мне в переносицу.
Я выронил гиропистолет и выпрямился. Оставлять его и дальше в своей руке означало немедленную гибель. Парень был невозмутимо спокоен.