Карвер подождал несколько секунд; за шлемом тем временем последовал скафандр.
— Ты что, ждёшь, что я упаду замертво? — засмеялся Стенка.
— Лучше уж ты, чем я, — Карвер потянул носом воздух. Тот был холодным и сырым, однако несколько разреженным. — Пахнет недурно. Нет… Совсем не так. Запах такой, будто что-то гниёт.
— Значит, я прав. Здесь есть жизнь. Давай спустимся на пляж.
Небо выглядело, словно во время неистовой грозы. Время от времени оно озарялось ярко-синими сполохами, которые были, возможно, молниями. К ним прибавлялись пятна дневного света, проникавшего сквозь толстые слои туч. При этом пламенном освещении Карв со Стенкой сняли защитные комбинезоны и спустились поглядеть на океан. Они брели, шаркая ногами из-за небольшой силы тяжести.
В океане было полным-полно водорослей. Они пенились зелёным пузырчатым покрывалом на поверхности воды, вздымающимся и опускавшимся под влиянием пробегавших под ним крошечных волн, словно дышавшем. Запах гниющих растений здесь был не сильнее, чем в четверти мили от воды. По-видимому, вся планета пропиталась этим запахом. Прибрежный грунт представлял собой смесь песка и зелёной накипи и был настолько тучным, что хоть сейчас расти на нём урожай.
— Самое время мне поработать, — сказал Стенка. — Может, сходишь, принесёшь мне кое-что?
— Может, позже. Сейчас мне в голову пришла мысль получше. Давай-ка, отдохнём часок-другой друг от друга.
— Блестящая мысль. Только возьми оружие.
— Сражаться со взбунтовавшимися водорослями?
— Оружие возьми!
Карв вернулся по истечении часа. Всё вокруг было убийственно однообразным. Под зелёным покрывалом накипи стояла вода глубиной в шесть дюймов. Ещё здесь был песок с примесью глины; ещё дальше — сухой песок. А за пляжем тянулись отвесные белые утёсы, сглаженные бесчисленными дождями. Мишени для лазерного резака он не обнаружил.
Стенка, завидев своего пилота, оторвался от бинокулярного микроскопа и ухмыльнулся. Выбросив пустую пачку от сигарет, он почти добродушно произнёс:
— А наземные растения пусть тебя не беспокоят!
Карв встал с ним рядом.
— Что нового?
— Это водоросли. Я пока не придумал названия этому виду, но особой разницы между ними и земными водорослями нет, если не считать, что всё это одна и та же разновидность.
— Это необычно, — Карв с удивлением принялся разглядывать напарника. Теперь он увидел Стенку с совершенно иной стороны. На борту корабля тот был неуклюж до такой степени, что мог представлять опасность, по крайней мере, в глазах уроженца Пояса Астероидов, каковым был Карв. Но теперь он был поглощён работой. Небольшие его приборчики аккуратными рядками стояли на портативных подставках. Приборы помассивнее находились на штативах, причём ножки их были отрегулированы так, что все они располагались строго горизонтально. С бинокулярным микроскопом Стенка обращался столь бережно, будто тот мог рассыпаться.
— Именно так, — ответил Стенка. — Среди их нитей не копошатся никакие микроскопические животные. Нет никаких вариаций структуры. Я брал пробы с глубин вплоть до двух метров. Всё, что мне удалось обнаружить — это одна и та же водоросль. Но во всех остальных отношениях — я даже проверял содержание белков и углеводов — она съедобна. Мы проделали весь этот путь только для того, чтобы найти прудовую ряску!
Следующую посадку они совершили на острове в пятидесяти милях к югу. На этот раз Карв помогал собирать оборудование и они управились гораздо быстрее, однако оба оставались замкнуты. Шесть месяцев, проведённых в двух крохотных помещениях, не способствуют хорошему настроению.
Карв опять молча наблюдал, как производит Стенка свои замеры, стоя от него метрах в пятидесяти. Ему было приятно чувствовать, что вокруг столько свободного пространства и можно не замечать обкусанных ногтей и уже двое суток небритой щетины Стенки.
Ну что ж, Стенка вырос на Земле. Всю его жизнь у него в распоряжении была целая планета, которую можно было загаживать, как угодно, а не перенаселённый воздушный купол или тесная кабина корабля. Ни один из живущих на планетах не мог похвастаться настоящей аккуратностью.
— Та же история! — воскликнул Стенка.
— А уровень радиации ты измерил?
— Нет. Зачем?
— Эта большая атмосфера должна экранировать большую часть гамма-лучей. А это значит, что твоя водоросль не может подвергаться мутациям, если только нет естественной радиации от почвы.