— Дева — не призрак. Вот и видно, что ты ни черта не знаешь. Призрак не может схватить человека…
— И девка, которая сорок лет как мертва, — тоже.
— Она может.
— Фигня!.
— О ЧЕМ ВЫ ГОВОРИТЕ, ЧЕРТ ПОБЕРИ? — рявкнул я.
Они повернулись ко мне.
— Расскажешь ему? — спросил Коди у Руди.
— Сам рассказывай.
— Ты первый про это начал.
— А ты сказал, что я фигню несу. Так что рассказывай, как сам хочешь, я ни слова больше о ней не скажу.
— Хоть кто-нибудь мне расскажет?
— Ладно, ладно, — сказал Коди. — Сейчас. Итак, история Девы Затерянного Озера. Наполовину правда, а наполовину выдумки.
Руди фыркнул.
— Правда в том, что одна девчонка утонула тут как-то ночью около сорока лет назад.
— В ночь выпускного бала, — добавил Руди. Он не смог сдержаться и не вставить ни слова, но Коди ему об этом не напомнил.
— Да, в ночь выпускного бала. После танцев она со своим парнем приехала сюда. Ну, повалять дурака, понимаешь? Так что они заехали вот сюда на стоянку и приступили к делу. И пошло все очень хорошо. С точки зрения девчонки — даже слишком.
— Она была девственницей, — вставил Руди. — Потому-то ее потом и прозвали Девой.
— Ага. В общем, это начало заходить слишком далеко, по ее мнению. И она тогда сказала, что надо вылезти и искупаться. Парень, значит, думает, что она имеет в виду обмакнуться, и соглашается.
— А вокруг никого, — сказал Руди.
— Ну, во всяком случае она так думает, — подхватил Коди. — Значит, они вылезают из машины и раздеваются. Парень снимает с себя все, а она — нет. Настаивает, что оставит на себе белье.
— Трусы и лифчик, — объяснил Руди.
— Значит, они бросают шмотки в машине и бегут на берег, лезут в озеро. Плавают. Балуются, брызгают друг на друга водой — ну, в общем, резвятся. Ловят друг друга, обнимаются… ну, сам знаешь, опять становится горячее.
— А они все еще в воде? — спросил я.
— Ага. У берега, где не слишком глубоко.
Я подумал, откуда он все это знает.
— Ну, и скоро она дает ему расстегнуть на себе лифчик. Это он впервые так далеко забрался.
— Пощупал, наконец, ее сиськи, — сказал Руди.
— Он думает, что умер и попал в рай. И думает, что наконец откроет счет. Так что пытается стянуть с нее трусы.
— Собрался ей вставить прямо в озере, — пояснил Руди.
— Ага. Но тут она и говорит ему — стоп. Он не слушает. Продолжает стягивать с нее трусы. Она, значит, начинает сопротивляться. Понимаешь, этот парень уже голый, как столб, и ясно, ножницы уже наготове резать ленточку, так что она точно знает, что будет, если он стянет с нее трусы. А она не хочет, чтобы это было. Она по нему стукает кулаками, царапается, лягается, наконец вырывается и бежит на берег. И тут, когда она уже почти вылезла, ее дружок начинает орать: «Быстрее, парни, а то она удерет!» И вдруг на берег вылетают еще пятеро ребят — и к ней.
— Его приятели, — объяснил Руди.
— Пачка дебилов, которые даже на бал не пришли. А этот парень, дружок Девы? Он с каждого из них взял но пять баксов и все это подстроил. Они туда поехали пораньше, спрятали машину в лесу и ждали, распивая пиво Когда показался этот тип с Девой, они уже мало чего соображали.
— Зато настолько распалились, — добавил Руди, — что готовы были трахнуть дупло в дереве.
— Значит, Деве уже некуда было деться, — сказал Коди. — Они ее тут же у берега поймали, положили и держали, пока ее кавалер с бала пробивал дырку.
— Такое было у них условие, что он будет первым, — пояснил Руди.
— Ну а потом они ее каждый в свою очередь.
— По два-три раза каждый, — добавил Руди. — Кто-то из них ей и сзади тоже воткнул.
— Это… ужасно, — выдавил я из себя.
Это действительно было жестоко, и мне стало стыдно, что от этой истории у меня вроде как встал.
— Значит, когда они с ней кончили, они ее уже здорово извозили, — сказал Коди. — Но они ее не били. Каждый раз ее держали четверо из пятерых, и не пришлось ее бить кулаками или там вообще. Чтобы у нее был нормальный вид, когда она умоется и оденется, а потом ее дружок отвезет ее домой, будто ничего и не случилось. Они думали, что она не решится их заложить. В те дни, знаешь, если девушку изнасилует шайка, то уже на нее будут смотреть, как на городскую шлюху. Попробуй она им что-нибудь сделать — и ей самой жизни не будет.
— Так они ей сказали, чтобы полезла в озеро и помылась, а сами они радуются, как все хорошо вышло, а она пока шлепает в воду, шатаясь, и все дальше и дальше, и тут они видят, что она рвет изо всех сил к острову. Они не знают, то ли она хочет удрать, то ли утопиться, но ни того, ни другого допустить не могут. А потому все бросаются за ней вплавь.