— Я не должен приближаться к парку! Это опасно! Я должен держаться от него подальше!
Продолжая кричать, все до единого, как и я, направились прямо в парк.
Нет! Так не пойдет!
Я не успею подойти к дереву, как вокруг него соберется толпа. Ну что ж. Я оставил эту идею и пошел прочь. За мной пошли все остальные. Теперь я чувствовал себя разбитым, и, можете мне поверить, тысячи людей вокруг меня захандрили вместе со мной. И чем обескураженнее был я, тем более вытянутыми становились их лица. Одни тяжело вздыхали, другие плакали. Их страдание вывело меня из себя.
Я раздраженно закричал:
— Прекратите нытье!
Ох! Я должен бы предвидеть, что за этим последует. Всех людей вдруг стал доставать шум, и они начали покрикивать друг на друга, чтобы прекратить его.
— Успокойтесь там! — пытались они перекричать друг друга.
У меня от их криков чуть не лопнули перепонки. Но как только я снова призадумался, они снова застонали.
Я не осмеливался снять шлем, а в нем я не мог вернуться к дереву без хвоста из тысячи людей.
Ну просто безвыходное положение!
В сердцах я выругался:
— Будь ты проклят, док Мурта! Втянул меня черт знает во что!
И, конечно, все подхватили мои слова, и теперь тысячи людей проклинали Мурту всеми ругательными словами, которые только знали. Признаюсь, мне это понравилось.
Но как мне выпутаться? Я попытался тайком пробраться к дереву, не думая об этом. Но все интуитивно пытались сделать то же самое, делая вид, что думают о чем-то другом.
Я остановился и выругался. Египтяне тоже остановились и разразились бранью.
Я чувствовал себя таким уставшим и, кроме того, понял, что проголодался. Ведь у меня с утра во рту маковой росинки не было. И я решил, что мне надо что-нибудь перекусить, а потом, когда почувствую себя получше, ко мне в голову может прийти какая-нибудь спасительная мысль. И я отправился на поиски еды. В одно мгновение аборигены бросились врассыпную. Они разбежались по зданиям, и все до последнего искали что-нибудь съестное. На минуту я подумал, что это мой шанс, но когда я развернулся и попытался вернуться на дорогу к парку и дереву, все, конечно же, сразу прекратили поиски еды и пошли за мной. Я плюнул и снова отправился на поиски еды.
Увы! Все египтяне, как и я, были голодны. И, честно говоря, мне так и не представилось возможности перекусить. Как только я заглядывал в какой-нибудь дом в надежде найти что-нибудь съестное, меня обязательно опережали. Они знали, где можно поесть, а я нет.
В конце концов я отказался от мысли поесть и просто бесцельно бродил по улицам. Египтяне тоже перестали есть и начали шляться по улицам, при этом выглядели почти униженными.
Тогда я опять попытался найти себе еды, и, естественно, они снова опередили меня. Единственное, что я смог раздобыть, — дольку апельсина. Да, плохо стало бы старику доку Мурте, если бы он сейчас попался мне под руку.
Я устало брел по улицам и бубнил себе что-то под нос, вроде того, что я с ним сделаю, если когда-нибудь увижу. И, конечно, тысячи голосов твердили, как достанется доку Мурте, когда он попадет им в руки.
В конце концов, смертельно уставший, я случайно набрел на другой парк. Он оказался намного больше, и на его территории располагался зоопарк, а в нем огромное количество зверей в клетках. Эти египетские братья меньшие не обращали на меня внимания. Я присел напротив клетки, в которой обитала огромная обезьяна с ярко-красным мехом. Это чудовище в клетке тоже присело. Изнывая от усталости, я вздохнул, и обезьяна тоже вздохнула.
Это меня очень удивило. Получается, мозг обезьяны так же, как и всех людей, находится под Контролем моего шлема? На остальных животных зоопарка шлем не действовал. Уж не знаю как, но я догадался, что по строению мозг обезьяны очень схож с человеческим, поэтому легко поддается Контролю. И тут меня вновь осенила блестящая идея. Если моя догадка верна, то я могу надеть шлем обезьяне на голову и все эти люди будут подвластны ее мыслям и чувствам. А если они будут под Контролем обезьяны, то не помчатся за мной к нужному мне, и только мне, дереву, когда я пойду, полечу туда как на крыльях, и, кроме того, они не будут в состоянии остановить и арестовать меня за то, что я сделал.
Я подошел к клетке и открыл ее. Египтяне тоже направились к клетке, но теперь я оказался первым. В мгновение ока я снял с головы шлем и водрузил его на голову обезьяны. Она сначала не заметила этого и просто продолжала вести свой обычный образ жизни: села на корточки и стала чесаться.
Все люди последовали ее примеру: сели на корточки и стали чесаться. Все почувствовали зуд, так как его чувствовала обезьяна. Самое ужасное, что я тоже хотел было почесаться, все мое тело зудело, но я заставил себя выбросить это из головы. Я могу сопротивляться этому влиянию лучше любого из египтян. Помните, Контролер говорил, что мои мозги немного отличаются, и поэтому я не так сильно воспринимаю излучения шлема.