Илья дошел до заброшенного магазина и дальше побежал. Он запоминал движения тела и старался двигаться, разделяя зрение и свое физическое нахождение в пространстве. Неизвестно, на сколько солнце вышло, обратно, возможно, придется возвращаться в темноте.
— А вона я дальше побегу, а там волчара-маньяк. Даринка! Отправила меня в темноте одного! А вона не вернусь? Что будете делать? Дарина виновата! Сама пригласила главное, а теперь вона там, бегает! Проквазница! А если она расскажет, что я сам убежал? И она тут ни при чем. Вона как придумала. А кто им будет белок ловить? Кирилл? Вона ага! Не! Как там вона надо, смотришь в небо, а с какой стороны просвет? Так, он с двух сторон просвет, значит, вона нормально. Времени хватит. — Рассудил Илья про себя, достал дозиметр и направил на ближайший девятиэтажный дом. — Радивактивный, Даринка сюда не ходила, вона что-нибудь найду, лопасти-хренопасти, осии-хрёси. — Уже вслух и нараспев произнес парень. И поднялся на несколько этажей вверх, пока лестница была безопасна и устойчива. В высоких домах свободные люди почти всегда пользуются этим методом осмотра: начинают сверху и постепенно спускаются ниже. На верхних этажах можно переночевать, дикие животные туда забираются редко; а если предметы нельзя выкинуть через окно, то быстрее сначала нести с высокого этажа, а потом подниматься на более низкий.
Дарина отбежала от Ильи и взглянула на небо. Солнце двигалось к более длинному просвету, значит, «Светить будет еще долго и можно проверить стоянку машин», — решила девушка. Дарина бессознательно не разрешала показать превосходство над собой, отчасти из-за опыта жизни в городе, а отчасти из-за жестокого приветствия на улице. Интуитивно она понимала, что если даст слабину, то ее съедят.
— Руслан? — Крайне удивилась Дарина. — Как ты меня обогнал?
— Я по короткому пути, уже думал вы с Илюхой того, в другую сторону убежали. Тут вот две машины почти без радивации рядом стоят. — Обрадовался Руслан.
— Я тоже по короткому пути. А, точно, я отвела Илью за магазин, вот мы и разошлись. — Дарина показала куда-то в сторону.
— Солнце с двумя одинаковыми просветами, у нас еще столько же времени, успеем дотащить. — Предложил Руслан.
— Нет. Миша все обосрал, поищем тряпки, а машину завтра втроем донесем. — Дарина не могла позволить кому-нибудь занять ее место и отложила до завтра придумывание плана, как в одиночку донести машину.
Спустя час после выхода солнце зашло. Кирилл при свете костра медленно рассматривал Ваню, потом Мишаню, потом подбежал Илья, волоча за собой огромное дерево, парень тоже попал под пристальный взгляд, а затем, спустя пару минут, и Руслан с Дариной. Кирилл молча раздал всем подгорелое твердое мясо и пошел в дом за новым, поставить очередную порцию на завтра, пока огонь не потух. В это время как обычно все собирались в сторожевой, обсудить сделанное.
— Кирилл, мясо на вкус, как Мишина дрисня, хрень полнейшая. — Завозмущался Руслан.
— Да, стареет. — Миша крутил кусок в руке, даже не пробуя его перекусить беззубым ртом.
— Сам свое говно убирать будешь, стареет! — Начал Кирилл. — Это солнце на час вышло, я и за тряпками успел сбегать, и батареи настроить, и смородину поправить, и новую партию положить. Не нравится — не жри.
— Кирилл, правда, мясо — говно. — Добавил и Ваня сочувственно.
— Собачье говно! — Весело поддержал и Илья.
— Кирилл, с тобой, правда, что-то не так сегодня. Миша вон лежит, воняет сколько, ты не чувствуешь? — Дарина продолжила пережевывать кусок мяса, который откусила еще первым укусом.
— Братец, семья! Угощаю всех своей смородинкой! Выбрасывайте эти угольки, вас ждет настоящий кулинарный шедевр! — Помпезно сказал Миша, похрипывая и смеясь.
— А когда он уйдет, я вам расскажу про Рыжего, а то будет своим старческим нудежом все портить. — Задел за больное Миша, сам того не подозревая.
Кирилл молча собрал экскременты и вышел на освещенную костром улицу. Он выбросил их под куст брата, на секунду застыл, и решил распределить удобрение между всеми шестью. Кирилл обтер тряпку об острый бетонный выступ рядом с корытом для грязных вещей и закинул к остальным таким же в воду, сверху уже схватившуюся ледяной корочкой. «На следующем солнце постираю», — решил он, даже не заметив потасканную ель рядом. Затем направился к костру, перевернул прутья с нанизанным мясом и вновь замер, глядя на догорающие угли. Возвращаться не хотелось. «Жизнь закончилась», — думалось мужчине. Нового уже ничего не построить, жить по накатанной, не заслуживая своего прошлого, поэтому, не надеясь на будущее после смерти и даже опасаясь его. Все это чувствовал Кирилл, но не мог понять себя, в костре он пытался разглядеть подсказку. Волчье рычание вдали заставило пожилого мужчину моргнуть и сдвинуть с места голову. «Нужно возвращаться».