«Встаньте напротив зеркала, ноги на ширине плеч…» — Зазвучал электронный голос. Двое подошли к общему зеркалу перед кроватью и, зевая, стали выполнять его команды.
После генетического обследования в 9 лет Наташе разрешили завести семью. Огромное счастье для всей большой семьи! Это большая редкость для жителей Воронежа, да и, наверное, любого города. После ядерной катастрофы в 2093 году у девяноста процентов людей был поврежден генетический код, спустя года эта цифра только увеличивалась. Выжившие бесконтрольно совокуплялись и строили семьи, пока государства не взяли в свои руки демографическую проблему. Для начала людей разделили на три категории. Первая, с необратимыми повреждениями кода, выполняет самую тяжелую физическую и умственную работу, в возрасте 9 лет таких стерилизуют. В девяноста девяти процентов случаев внешние уродства таких людей видны невооруженным глазом. Семьи детей первой категории выставляются на посмешище, лишаются львиной доли кислорода, переселяются в небольшие комнаты и, соответственно, в таких условиях умирают раньше. Никогда не работая до, пользы в обществе от них нет. Вторая, здоровые, но в генетическом коде хранятся потенциальные опасные болезни для потомства, их тоже стерилизуют, но работу и досуг они выбирают себе самостоятельно, как им по душе, а их семьи сохраняют многие прежние привилегии, кроме кислорода для некоторых родственников. Третья, здоровые, способные обеспечить городу хорошее потомство, таких обязывают заводить семьи и всячески поощряют. Политические методы относительно демографической ситуации сработали: примерно с 2190х годов населения всех городов стали расти и растут до сих пор. Есть и неофициальные законы, которые обязательно должны выполнять все жители Воронежа, в частности постельные законы для людей третьей категории. Они передаются обычаем из поколения в поколение, в городах они могут немного разниться, но в целом очень похожи. Среди таких законов, например, цвет постельного белья на время зачатия ребенка, он может быть: алым, красным, фиолетовым или розовым; объем работы для мужчин снижается; дневной контакт между супругами минимизируется; ночью пускают невидимый запах феромонов в комнаты. С момента фиксации беременности и до возраста ребенка двух лет наступает «белая» пауза, после все начинается вновь, пока супругам не исполнится по сорок лет. Обычно семья имеет около восьми детей, но Наташина — исключение. У нее только один брат и старые родители. Посмешище!
Когда Наташа узнала, что попала в третью категорию, она и ее близкие были в восторге, ведь теперь ее старший брат Антон мог участвовать в экспериментах по чистке ДНК (до которых допускаются единицы). А в случае, если у нее родится здоровый ребенок, то родственники до третьего колена будут получать достаточно кислорода до ста лет. Из-за брата второй категории семья была лишена возможности получать кислород на всех. Антона в девять лет не стали стерилизовать, так как у него была маленькая сестра, внешне и по анализам обещающая попасть к третьим. В четырнадцать, когда сестре было девять, его забрали на эксперименты на год, чтобы отработать механизм чистки кода для перевода в престижную категорию, порой это срабатывало. Эксперимент длится двадцать лет, но девятнадцать из них парень живет обычной жизнью в обществе вторых.
Общая тревога из-за лишений кислорода передавалась Наташе на интуитивном уровне. Их семья была известна в городе, как и все семьи со здоровыми детьми. Жители искренне радовались, как казалось, их появлению на улице, про них снимали фильмы, писали книги, вешали портреты по городу. И тихонько посмеивались над их немногочисленностью. Мама и папа никогда не упрекали старшего сына и себя за генетическую ошибку и не сложившиеся зачатия, свой долг они выполнили, как сумели, можно и умирать. Они жили в роскоши и подарили детям возможность тоже ею насладиться. Людям третьей категории не страшно умирать, не больно. Первые могут задохнуться от нехватки кислорода или от болезни в любой момент. Прямо на обеде или в лифте, за этим нелегко наблюдать. Такое ощущение, что перед смертью их специально выпускают из комнат на всеобщее обозрение. Конечно, это сказывается на отношении к смерти вторых и третьих. Вряд ли кого-то пугает переход в новое измерение жизни, в котором, согласно «Гневу», неиссякаемые источники кислорода, а для первых шанс переродиться в новую жизнь другой категории. В «Гнев», так или иначе, верят почти все, а вот в физическую жизнь после смерти единицы. Ходят слухи о другом учении, что после смерти нет ничего материального, только дух и единство с Богом. Это уже похоже на правду и очень нравится первым. Что действительно пугает красивых людей, так это боль при смерти. После сорока любой третий может обратиться в министерство с запросом о безболезненной смерти, например, если хочется попасть в иной мир или кислород на исходе или есть какая-то неизлечимая смертельная болезнь. Что касается вторых, так они могут обратиться туда в любом возрасте, если, конечно, с ними не проводят эксперименты. Наташины родители не верили ни во что, поэтому умирать не спешили. Они по-настоящему наслаждались своей известностью, легкостью и превосходством. Было тяжело представить, как можно от всего этого отказаться. Ровно в сорок это сделали бабушки и дедушки Наташи и Антона. У таких людей вера покрепче.