Хорошо, что Руслан мертв.
Даже жалко Наташу. И чего ей вздумалось бежать?
Где они были. Я их положила в карманы кардигана. Где же кардиган. Все в грязи. Как я в этом спала? Вот он! Вот он! Да, два! Целые! Хорошо, что вернулась.
Так. Нужно только доползти. Я же смогла уйти из города, а здесь что? Я знаю дорогу, я знаю, куда иду. Куда ползу. У меня есть два электрошокера. Даже если этого волка-маньяка встречу. Я Дарина, я сильная. От пяти мужиков смогла отгородиться. Пока день, я могу встретить кого-нибудь из наших. Да, нужно только доползти до улицы. Три этажа. Шесть лестниц. Я же вниз. Так. Пробую. Раз. Два. Да, я их быстро осилю. Дарина, давай. Самое страшное позади». — Дарина тянулась к жизни, и не могла представить, что ее может ожидать что-то иное. Даже смерть Руслана ее не тронула, а лишь придала сил.
На последнем лестничном пролете голова девушки закружилась. Пол начал уходить из-под рук и коленок. Тело стало ватным. Она очутилась в мягкой кровати. Вокруг белые стены. Легкий ночной свет ламп. Она засыпает, не надев повязку. Это просто ночь.
Только в реальности девушка потеряла сознание и разбила голову о кусок железа, валявшийся на первом этаже самого высокого дома окрестностей Воронежа. Дарина не первый раз засыпала от передозировки своего наркотика, пропускала несколько солнечных выходов. Этому не удивлялись. Странным оказалось другое. Впервые за двести лет температура в городе упала до минус шести. С выходом солнца все наладилось, и лучевые даже не заметили разницы. После захода снова минус шесть. Что-то резко изменилось, климат нарушился. Вокруг происходили перемены, с которыми придется мириться, как-то приспособляться. Природа кинула новый вызов или Гнев продолжается. Только Дарина лежала на бетоне с покрытыми инеем волосами, бровями, ресницами и тонкой полоской редких усов. Она никуда не торопилась и больше не боролась. Для нее все закончилось.
Глава 13
«Зачем я это съела? Ведь можно голодать. От этого умирают. Ничего сложного, просто не делать. Это не город, чтобы еду запихивали и охраняли жизнь, пока она похожа на ад. Надеюсь, мясо облучено. Может, от этого я уже умру.
Почему так сильно бьет внутри? Они что, теперь живут в моем животе? Маленькие животные, такие же, как в лаборатории, только очень-очень маленькие. Они будут тут жить, размножаться. Лучевые привыкли к этому? Как они живут? Горбач говорил тоже, что живут. И не жалуются. Выживают.
Когда же я умру? Что еще должно случиться? Мне нужно было родиться в конце двадцать первого века, я бы всех пережила. Это мясо теперь пинает меня из живота. Оно наказывает, оно и прикончит.
Эти хоть перестали ходить. А может, я больше их не чувствую, привыкла? Как часто я бываю в сознании? Сколько дней прошло? Или лет? Или часов? Нет, не часов. Я многое помню. Если это не сон. Не сон, вся боль реальна. Я все чувствую, каждый нерв. И этот отвратительный запах. Туалетный запах первых в лаборатории. Да, это он. Он появляется снова и снова.
Опять пинает. И не позвать никого. Эти пытки и пинания одновременно… Даже представлять не хочу.
Нужно встать, встать и что-то сделать. Не того я ударила. Надо было бить себе в сердце. И кого теперь просить? Куда она делась?
Замерзнуть? Скинуть шубу и заболеть? У них же нет уколов? От радиации не хотелось бы умирать.
Я вся грязная! А как они хоронят? Неужели съедят? Да, точно съедят. А я ела эту девушку только что. Они ее наказали за электрошокер. И меня наказали. Да, нам же говорили, что лучевые едят друг друга.
Опять пинает, что такое? Все больнее! Я уже умираю? Умираю, да, умираю. Мама с папой, как они? Теперь все смеются над ними. Они еще живы? Топтунья тоже меня встретит. И не понадобится кислород больше. А Андрей, Андрей меня не найдет, я успею спрятаться. Там он и не будет искать. Зачем? Горбачу напечатаю шпроты. И маме. И к Андрею с ними приду потом. Как хорошо. Розовый дым с ароматом лаванды. Тепло бурлящей воды. Осталась голова. Опустить голову и не дышать. И все будет хорошо. Я растворяюсь». — Последние осознанные мысли Наташи пришли на холодный бетонный пол, согрели последние секунды и сгорели в огне факела неподалеку.
Кирилл держал факел и освещал неприятную картину. Полуголая девушка лежала на боку, согнувшись пополам в позе младенца. Каштановые локоны и бледные руки полностью закрывали лицо. Под ней по холодному бетону растекалась лужа согревающей густой крови, под слабым светом факела приобретающая и окрашивающая все в черный цвет. Рядом лежали два как будто бы полупрозрачных пластиковых пакета с человеческой кожей.
— Илья, вези сюда всех. — Крикнул в сторону арки большой мужчина. После пары хриплых смешков последовал шум колес кушетки. Ваню привезли первым.