Комнаты огибает круглый коридор с сотней проемов. Проемы — путь к настоящим яичным домикам Сотни. Каждый дом имеет две двери: внешнюю в Магму и внутреннюю в главные комнаты.
Образы похитителей менялись друг за другом из ядра в периферию, просачиваясь в сенсо Первого. Даже близких совпадений с неопытным преступником не было.
Может, кто-то из съеденных переродилось или кто-то сплыло от нас. Надо найти тот опыт.
— Среди доступных архивов похитителя нет, нужно шестьдесят голосов для открытия архивов вербовки из ящика. — По скрытому сигналу подало Первое как раз шестидесяти из Сотни, которым имморт доверяло. Среди них было и Двадцать Третье. Ненужные причины образования канала шестидесяти сознаний давно потерялись. Если есть секретное сообщество, то для этого есть существенные причины, которые в какой-то момент посчитали аксиомой, и дружно забыли ее доказательство.
Первое не рассчитывало, что хоть кто-то проголосует против, нечто подсознательное, периферийное, держало иммортов вместе. Благородное большинство: шестьдесят процентов на доступ к опыту, тоже их предложение, а значит, и решение. Собранные и единые сто против тысячи и разрозненные сорок против ста не равны. В общем, сорок так и остались в неведении об открытии архивов.
Приступив к разархивированию, Первое почувствовало работу Двадцать Третьего и немедленно вызвало его на помощь, так как разаархивирование автором экономит значительную долю времени и энергии, а значит, и питательного хуманса.
Двадцать Третье и Первое после нескольких лет манипуляций над опытом взялись за осознание информации из ящика через периферию.
— Этого не может быть!
— Это нереально! Такого не могло произойти в нашем мире!
— И ни в каком другом!
— Должно быть ложное воспоминание!
— Точно ложное!
— Двадцать восемь!
— Да, они сгенерировали воспоминание!
— В этом как-то замешано пропавшее имморт.
— Его нападение тоже может быть сгенерированным.
— Сами будем за ним следить.
— Сами и проголосуем.
Не всегда истинные причины доступны к осознанию. Сенсо начинает путь размышлений от следствий и не всегда способно представить что-то давно утерянное из общего опыта и периферии, то есть правду. Первопричина производит миллиарды следствий друг за другом одновременно в пространстве и во времени. И первопричина — тоже следствие безвременного состояния, которое повторяется вновь и вновь в линейном восприятии времени. Могут ли своими действиями Первое и Двадцать Третье что-то поменять? Не могут, но из-за отсутствия опыта переживания всех первопричин, создается индивидуальная иллюзия. Даже столь огромный опыт в миллиарды иммортовских лет не дал даже прикоснуться к истине. Чтобы не сойти с ума от загадок мира, нужно воспринимать любую информацию с критическим фильтром, где фильтр — информация в твоем сенсо. Неназванное не может существовать, пока не будет находиться хотя бы в одном уровне от названного. Наверное, и в этой ситуации сработал критический фильтр.
Даже если бы Первое в это поверило и приняло, я — нет. И кто бы из наших шестидесяти в это поверило. Допустим, половина. Остальных бы съели как сумасшедших с бесполезным опытом. Тридцать против сорока, уже не благородное большинство, уже нужно искать методы влияния, тратить века на войны, терять опыт и хуманс. Отличный план. Но кто могло открыть ящик? Кто-то из шестидесяти. — Размышляло про себя Двадцать Третье.
Тем временем, мысли Первого были схожи: Чаще всего Пятьдесят Первое собирает информацию. Расселило своих братьев и экспериментирует с их опытом, даже мне было жалко свои копии, я всех отправило на хуманс. Может, оно и под пол копию снарядило? Только те могли придумать, что имморт — следствие эволюции хумана.
Похитители информации — незаконно перерожденные. Но кто могло их оставить плавать в магме в забытьи, не съев и удалив архивы. Значит, они не могли сами уплыть из планулы. Или я ищу подвох в простой ситуации? В то время хуманс сочился из труб в избытке, были популярны перерождения. Хуман не мог вот так спуститься, еще и выжить в магме. Скопировать клетки регенерации у бессмертной медузы, которую создали древние имморты, и стать иммортом? Это же бред! Здесь нет начала, какой-то круговорот. — Сенсо Двадцать Третьего посещали новые мысли.