— Это всего лишь алкоголь. Я давно не пила, — пыталась я отбрехаться.
Я наблюдала за боем, затаив дыхание. Для меня все перестало существовать, кроме мужчины, от которого я не могла отвести глаз. Я видела каждое его действие как будто в замедленной съемке. По жизни меня больше можно назвать трусихой. Я никогда не рискую и не живу на полную, по словам Микаэлы. Я приземленная и практичная. Но глубоко во мне притаился драйв, который так и норовит вырваться. Я ненавижу рукоприкладство, но, увидев этого красавца в первом раунде, я поняла, что пропала. Меня как будто стрелой Амур пронзил. Я задыхалась. Во мне родилось желание. Мне стало настолько душно, что я расстегнула верхние пуговицы своей рубашки, и мне все равно было тесно в ней. Казалось, что все мое тело хочет вырваться на свободу при виде этого боксера. Я начала дышать быстрее. Мне стало неуютно на стуле. Я периодически вскакивала и выкрикивала:
— Добей его, ну же! Не останавливайся. Уклоняйся! Прикрой корпус! Замечательный удар.
Я забыла полностью обо всем. Для меня больше ничего не существовало, кроме этого красавца. Хотя с этим, возможно, многие бы и поспорили. Боксер не бывает неотразим: частые ссадины на лице, постоянное вправление носа и многое другое. Но его взгляд. Вы бы только видели эти глаза во время повтора лучшего удара. Такие живые, голубые и манящие. Все остальное лишь дополняло его внешность. Скулы, которые он сводил при размахе своего удара, чуть прищурившись. Нос, который выражал свою неприязнь и силу каждого нанесенного удара противнику. Капля пота, которая притаилась в небольшой впадинке его нахмуренных бровей. Даже лоб его выражал эмоции, немного сморщиваясь периодически. Эти три полоски, которые появляются у него при ударе на лбу, никогда мне не забыть. А губы за время боя продемонстрировали пару ухмылок, немного суровых, но в то же время не пугающих, а, скорее, довольных собой. И это еще не самая лучшая часть его тела. Опуская свой взгляд ниже и наблюдая за ним, я затаивала дыхание и открывала широко глаза, боясь упустить любое его движение. В эти минуты я хотела только одного: чтобы двенадцать раундов длились как можно дольше. То, как он двигается, уклоняется, немного расслабляется при неудачных маневрах соперника. Его правый удар. Его играющие мышцы при любом движении. А эта стойка, собранность. Каждое его передвижение по рингу эхом отбивалось у меня в ушах. Каждое прикосновение чужих боксерских перчаток к его лицу сжимало мое сердце. То, как он держался, бесил соперника своей улыбкой при удачных ударах в корпус. То, как он держал блок — уверенно и невозмутимо. Он не боялся. Он был уверен в своей победе, но не собирался расслабляться. Он показал все, на что способен. Дал прочувствовать сопернику удар своей и правой, и левой руки. Жаль, он так и не нокаутировал того выскочку, который все время прыгал как напыщенный индюк и показывал свои зубы, как бы демонстрируя свою неприязнь. Хотя, как по мне, это больше походило на отчаянные попытки отвлечь внимание и воспользоваться уязвимостью в этот момент моего красавца. Знаете, так обычно маленькие собачки себя ведут. Ну, шавки! Они понимают, что в проигрыше, ну и хоть как-то, хоть исподтишка пытаются отстоять свою честь. Глупо, но такова природа.
— Вот это был бой. Вижу, он и тебя не оставил равнодушной, — с восторгом щебетала подруга.
— Хочу еще выпить, — это единственное, что я смогла ответить.
В голове творилось черт знает что. Я поняла, что пропала. Во-первых, я никогда ничего подобного раньше не ощущала, меня словно неведомая сила тянула к этому боксеру и перекрывала мне дыхание. Во-вторых, теперь этот спорт надолго западет мне в душу. Я поймала себя на мысли, что даже струи пота по его телу меня еще больше разожгли. А ведь я брезгливая до жути. Я хотела его и телом, и мозгом. Я готова была сейчас растолкать всю эту толпу, протиснуться к рингу и накинуться на него прямо там. Скинуть с него именной халат и раздеться. Я жаждала прикоснуться к тому, кто так разжег мое желание. Неважно, что он устал, весь мокрый и немного сплевывает кровью. Это неописуемое желание, страсть, и все вперемешку с гулом обсуждающей поединок толпы. Казалось, я просто схожу с ума. Я даже не заметила, что сверлю его своим взглядом, не обращая внимания на разговоры Микаэлы. И вдруг он повернулся и глянул прямо на меня. Точнее, мне в глаза. Такое чувство, что комната вся опустела, оставив только нас двоих наедине. Мы встретились буквально на несколько секунд, но за это время по моему телу пробежали мурашки, ноги стали ватными, а во рту моментально все пересохло. Я боялась даже моргнуть. Я не слышала ничего, кроме своего сердцебиения. Тук… Тук… Тук… Это было словно гипноз. Я чувствовала себя жертвой очень опытного и сильного питона или удава. Даже не знаю, кто из них страшнее. Я уже была готова к нему через расстояние потянуться рукой, как вдруг меня одернула Микаэла.