Постепенно жизнь входила в новое русло. Эвмел посоветовал брату переехать вместе с молодой женой в Золотой дворец. Тартес так и поступил - слишком неуютно чувствовал себя архонт посреди Крылатых, заселивших все пустовавшие дома и дворцы. Творения владыки унаследовали от него частицу силы, и с рвением принялись пробовать её на новом мире. Диковинные птицы и звери заселили густые леса, лежащие близ заснеженных гор; хрустальные башни, высокие стены, изумительные веревочные мосты, глубокие прозрачные озера то и дело появлялись на тихой доселе бескрайней равнине. Иногда крылатый народ собирался на площадях и безмолвствовал, или же возносил хвалу истинному Создателю. Бывшие сперва, точно новорожденные младенцы, ничего не знающие о месте, в которое прибыли, они быстро учились всему, а их умение создавать возвеличивалось с каждым днем. В городе вырастали статуи высотою в несколько человеческих ростов, изображающие Эвмела; храмы, посвященные Клейто и Отцу, перестраивались на иной лад, больше вязавшийся с верой этого удивительного и странного народа. Тартес, видевший всё это, мрачнел с каждым днем. Ему было не по себе; он ежечасно ожидал кары богов, старых богов атлантов; на худой конец, поражающей всё живое молнии Посейдона. Архонт боялся не за себя, а за брата. Он по-прежнему любил Эвмела, но стена недоверия между ними становилась всё крепче. Единственное, что спасало царя - слова Гадера, сказанные перед прощанием. Эвмел мудр, и знает, что делает. Знает ли? Был бы Гадер так же непоколебим в своей уверенности, если бы видел рушащиеся фигуры Отца и Матери? Что бы сказал его старший брат, узрев среди прекрасных созданий уродливые лица? У Тартеса не было ответа на эти вопросы. Поэтому ему оставалось лишь одно - ждать. *** Иногда завтраки проходили в большой зале, и тогда правитель разделял свою трапезу с братом и его супругой. Но все чаще по утрам Эвмел уединялся в своих покоях, и никто, даже прислуга, отобранная из числа юных золотоволосых девушек, не смел беспокоить его. Так было и в этот день. Ночь прошла тяжело. Владетель ворочался с боку на бок; безумные мысли, одна мрачнее другой, одолевали его. То ему снилось, что за ним гонятся римские велиты во главе с Луцием, и римлянин хищно разевает черный провал рта, намереваясь поглотить его, Эвмела; то в полудреме видел он себя стоящим в тайной комнате библиотеки и кладущим руку на алтарь. Алтарь неизменно обрушивался под тяжестью ладони, и царь просыпался в ознобе. Череда сновидений, украденных из реальности, сменялась жуткими кошмарами. Серые тени выползали из стен, свиваясь вокруг постели атланта, спутывая его ноги крепкими узлами, обжигая тело, точно ядовитая трава. Нутро скручивало и выворачивало наизнанку; голова горела, точно объятая жарким пламенем. Свобода пришла с первыми утренними сумерками; измученный Эвмел заснул, едва бледный рассвет прокрался к окну. Он очнулся, когда блеклое солнце поднялось над холодными вершинами горной цепи, обнимавшей Атлантиду с двух сторон. Призвал прислугу, умылся, и только потом, когда ему принесли фрукты и легкое крыжовниковое вино, заметил испуганные лица девушек. Эвмел требовательно посмотрел на них. - Что-то случилось? Все так же испуганно они покачали золотокудрыми головками, и, кланяясь, исчезли за дверью. Атлант хмуро посмотрел им вслед. Он уже успел привыкнуть к Крылатым, и теперь такое поведение представлялось ему непонятным. Красное спелое яблоко круглым медовым боком легло в ладонь владетеля. Трапеза прошла в полной тишине; не было слышно даже певчих птиц, заливающихся обычно на заре длинными трелями. Поев, Эвмел спустился в сад. Он не хотел видеть сейчас ни Тарта, ни его жену. Её особенно. Эврифея занимала своё место в ночных кошмарах; недосягаемая и неуловимая, она смеялась ему в лицо, сверкая своими темными глазами; то протягивая тонкие холодные пальцы, чтобы коснуться плеча, то ускользая из его рук, девушка манила его за собой, в молчаливую и страшную тьму. Некстати вспомнилась Туллия. Стараясь отогнать прочь неприятные мысли, Эвмел размашистым шагом шел среди высоких яблонь и приземистых, широких дубков. Он было устремился к святилищу, но затем, передумав, остановился. И вдруг понял, чего не хватает в тишине, сковавшей зеленые вершины деревьев. Птичьего гомона, звонкого, наполнявшего обычно в этот час дубовую рощу и стройные ряды лип. Эвмел посмотрел на строгие стволы, усыпанные тонкими, точно покрытыми воском листьями, и уже собирался уходить, как его взгляд наткнулся на маленькое мертвое тело, лежащее чуть поодаль от насыпанной гравийной дорожки. Коричневые перышки топорщились в разные стороны; белое брюшко, покрытое коричневыми пятнышками, замерло неподвижно, глядя в смурное небо. Крохотная вертишейка нашла свой последний приют среди кустов пахучего можжевельника. Словно согнанный с места этим зрелищем, владетель решил вернуться обратно. Только он собрался войти в свои покои, как столкнулся с перепуганным Тартесом. - Тебя ждут, - похоже, что брат здорово запыхался, разыскивая его. Не отвечая, Эвмел направился к зале, где раньше проводились Советы. Свой новый народ правитель принимал только там. Несколько Крылатых столпились возле чего-то, лежащего на полу. Когда царь вошел, трое юношей и две девушки расступились. Высокий муж в белом хитоне, даже в таком положении закрывавшем его ступни, распростерся на красном мраморе, раскинув руки по бокам. Очевидно, что его донесли сюда прямо так; Крылатым чужды понятия стеснения и вежливости. Грудь лежавшего не вздымалась от дыхания, как у живого; льняные кудри сбились на один бок. Эвмел растерянно глядел на него. Наконец, опомнившись, владыка обернулся к столпившимся. - Все вон, - приказал он. - Быстро! Ты, - дотронулся до рукава уже собравшегося удрать юноши, - останься. Тот замер, как ужаленный, на месте, в страхе глядя на атланта. Остальные исчезли за дверью. Тартес, помедлив, тоже вышел. Атлант присел на пол. Дотронулся до тела и с удивлением понял, что оно теплое. Эвмел позволил силе взять над ним верх. Внутреннее зрение вонзилось в Крылатого, точно нож, взрезая его плоть насквозь. Это существо многим было похоже на человека. Многим, но не всем. Та полость, что в человеческом теле заполнена кишками, здесь содержала в себе толстые сосуды; часть из них тянулась к мышцам и коже, часть сплеталась между собой и спускалась вниз, где входила в плотный, студенистый темный шар. Одни сосуды приводили в движение тело; другие были пусты. Правитель попытался наполнить шар, но тот был настолько темен, что никак не отзывался на прикосновения Создателя. Эвмел оторвался от своего занятия и обратился к стоявшему рядом юноше. - Что случилось? Запинаясь от благоговения и страха, Крылатый, тем не менее, довольно связно рассказал своему Создателю все. Как около одной полной луны назад кто-то из них почувствовал слабость и рухнул, точно подкошенный, посреди площади. Как вскоре и все остальные стали ощущать странное недомогание. Силы вытекали из них, точно продырявленных; хуже всем приходилось тем, кто больше творил. И как, наконец, сегодня утром они не смогли разбудить Аарана. Эвмел даже не стал спрашивать, почему Крылатые не пришли к нему раньше. Одного взгляда на этого юношу было достаточно, чтобы понять, как сильно этот народ трепещет перед владетелем. Подумав, атлант сказал: - Мне нужно двое ваших мужей. Самых сильных из тех, кто остался. Крылатый, низко кланяясь, убежал выполнять приказ. Пора было вернуться за ответами. *** Вечером в покоях Эвмела захлопнулись все ставни. Светло было лишь в одной из небольших зал, где по стенам Крылатые развесили с пару десятков светильников. Владыка внимательно осмотрел пришедших. Рослый, широкоплечий Назар, показался ему вполне надежным спутником. Второй был невелик, тощ, но за неимением лучшего сойдет. Круг уже был начерчен на холодном мраморе. Эвмел пообещал себе по возвращению вбить знаки намертво в белый камень, чтобы не приходилось рисовать их подолгу. Он закончил чертеж несколькими линиями, вошел в центр. Белое пламя взвилось, охватывая черный уголь. Крылатые с ужасом и почтением шагнули за ним по мановению руки. ...Они оказались за несколько коридоров от нужного места. Атлант был недоволен - эта часть библиотеки была самой многолюдной. Ему вовсе не хотелось, чтобы при виде двух людей с крыльями сюда сбежались все мудрецы Мисра. Торопясь, правитель быстро шел вперед. Один поворот, другой, третий. Еще четыре, и они будут на месте. Впереди, на пересечении двух переходов, показался чей-то силуэт. Эвмел оглянулся и нырнул в одну из боковых комнат. Крылатые последовали за ним. Мягкие, шаркающие шаги приближались. Царь нащупал кинжал, спрятанный в складках хитона для такого случая. Шедший закашлялся, и, прежде чем Эвмел успел вздохнуть, повернул в помещение. - Простите, - обратился старик в белых одеждах к ошеломленному правителю, - я немного заблудился. Не подскажете, как выйти отсюда? - Он слабо махнул кистью в ту сторону, откуда пришел, задев одного из Крылатых по лицу и ничуть не смутившись. Эвмел вздрогнул. Похоже, этот старик сумасшедший, раз не удивляется людям с крыльями за спиной. Он задумался. - Повернете налево, отсюда семь коридоров до первого этажа. А дальше... - владетель не успел договорить; незваный гость закашлялся еще сильнее, долб