а. - Но... Эвмел! Мы ведь всегда верили, что после смерти мы будем пировать в чертогах Отца. Что, если твоя тен психей помогает людям попасть к богам, а ты вот так просто лишаешь их дороги к следующей жизни? Владетель презрительно рассмеялся. - К богам? Тартес, очнись! Мы давно уже сами боги. Мы создали этот прекрасный, удивительный мир. Мы создали наших чудесных поданных, которые будут жить вечно. - Он с неудовольствием увидел, как хмурится лицо собеседника. - Какое тебе дело до мелких человечишек? Будь ты у них в руках, у того же Луция, с тебя бы уже кожу живьем содрали! - Не мы, а ты, - прошипел Тарт, отходя назад и с ненавистью глядя на владетеля. - Как ты смеешь отбирать что-то - неважно, что - у людей, таких же, как мы, ради каких-то крылатых чудовищ? Как ты можешь так поступать! Эвмел разгневался. - Ты забываешься, брат! Их взгляды столкнулись, как два меча, выкованных из самой крепкой стали. В глазах атланта горела ярость, на лице Тартеса смешались возмущение, горечь и жалость. «Это ты, Эвмел, затеял ту проклятую войну. Это ты, рискуя нашими жизнями, помчался в Миср ради своей прихоти. Это ты подставил несчастную девушку под римский меч». Вслух он сказал иное: - Если понадобится, ты и меня принесешь в жертву ради воскрешения прошлого? Правитель побагровел. - Пошел вон! - тихо сказал он, невидяще смотря куда-то мимо брата. Тартес резко повернулся и направился прочь. *** Эврифея сидела на низенькой тумбе перед огромным, во всю стену, зеркалом. Служанка - молоденькая Крылатая с милым личиком - расчесывала длинные черные волосы своей кратии. Тартес ворвался в покои, как ледяной вихрь в вечнозеленый лес. - Выйди, - тяжело дыша, приказал он прислуге. Девушка стремглав унеслась за дверь. Эврифея с тревогой повернулась к супругу. - Что случилось, возлюбленный мой? - Собери вещи. Самые необходимые. Завтра... Нет, сегодня вечером мы убираемся отсюда. Молодая женщина изумленно глядела на мужа. Отдышавшись, Тартес ответил на невысказанный вопрос. - Похоже, Эвмел и впрямь обезумел. Он считает себя не меньше чем богом. *** Слова брата вывели Эвмела из душевного равновесия. Черная злоба переполняла его. Как он смеет! Глубокое дыхание никак не возвращало привычного спокойствия. Атлант решил пройтись по выстроенной лестнице, чтобы хоть как-то успокоиться. Тонкие перила, на которых узкой вязью был соткан узор из шумных водопадов, необыкновенных цветов и причудливых птиц и животных, приятным холодом отозвались на горячее прикосновение Создателя. Каждый виток был не похож на предыдущий. Города сменялись голубыми бездонными озерами, длинные шпили святилищ переходили в разбросанные крохотные домики. На одном из кругов Эвмел увидел перевернутые горы, висящие в воздухе, над которыми парил, свернувшись маленькими облачками, изумительный туман; на другом две круглые башни согнулись в полупоклоне друг перед другом, протягивая навстречу долговязые руки-мосты; на третьем солнце пронзало сияющие капли сотен фонтанов, от которых в небо тянулись десятки бессмертных радуг. Мысли о Тартесе постепенно ускользали из его головы, уступая место покою и тишине. Атлант был доволен. Такого и впрямь еще никто не создавал - пожалуй, даже греческие боги могли бы позавидовать ему. Последний виток встретил его тишиной. Здесь не было ничего, кроме кольца невысоких гор, обнимающих белоснежный замок, похожий на лебедя, изогнувшего шею. Отсюда весь райский купол расстилался перед ним, как на ладони. Эвмел позволил себе улыбнуться. И, заглянув в сознание, распахнул двери для силы. Она хлынула в него бурным, стремительным потоком, смывая всю накопившуюся тревогу и усталость. Атлант словно распростер длинные, широкие крылья и взмыл в тихое, радостное небо. Хрустальный купол сверкал тысячами голубых искр. Они сбегали по его отлогам и вплетали свое дыхание в тончайшую стеклянную стену. А затем Эвмел почувствовал что-то странное, чуждое, опасное, тянущееся к нему снизу, дышащее жадным, прогорклым жаром. Правитель отшатнулся от края. Ему почудилось, что реки крови бегут, заливая красными полосами прозрачные стены. Он заставил себя собраться и потянулся к силе. Её мерное пение успокоило его, и Эвмел заглянул вниз. Среди черных, торчащих острыми пиками скал, среди серого камня собирались горящие озера. Душный смрад тянулся от них, заволакивая пламя грязными тучами. На том месте, где огонь столкнулся с чистыми подземными водами, в обе стороны растекалось вонючая, глубокая трясина. На её поверхности лопались бурые пузыри. Приглядевшись, Эвмел увидел неясные шевелящиеся тени. Он приблизился к ним взглядом. Увиденное потрясло владетеля. Огромная жаба с человеческими руками и глазами пожирала дряблого серого червя, размерами не уступающего квадриге. Быкоголовый конь несся между болотом и стекающей со скалы лавой. Получеловек-полусобака жалобно подвывал, скребясь в каменную землю. Внезапно он поднял голову и атланту показалось, что чудовище жалобно и одновременно ненавидяще заглянуло ему прямо в глаза. Эвмел в ужасе отпрянул, выталкивая из себя силу, и хватаясь за ближайшее, что попалось под рукой. Светло-серый камень, несмотря на свою остроту, не причинил ему боли - таким было все, что создали в этом мире Крылатые. *** Владыка стоял в святилище Клейто и дрожащими руками пытался открыть ларец. Увиденное не выходило у него из головы. Наконец, это ему удалось. Он прикоснулся к Оресу и увидел, как стрелка беспорядочно качнулась из стороны в сторону. Снял обсидиановое стекло. Клочок папируса был пуст. В смятении Эвмел скомкал его и отшвырнул в сторону. Что же делать? Что же делать? О боги, откуда это свалилось на мою голову! Что же делать, Матерь! Атлант и сам не заметил, как вслух обратился к тем, кого считал ниже себя. Он лихорадочно припал губами к черному хрусталю, моля хоть о каком-нибудь знаке свыше. Насмешливый голос появился, словно со стороны. «Без черного нет белого, а без белого нет черного. Но тьма может пожрать свет, равно как и свет способен без конца поглотить тьму». - Кто ты? - забывшись, что он один, воскликнул Эвмел. «Я? - в голосе появился оттенок издевки, приправленный легким презрением. - Я часть твоего прошлого, часть твоих предков, которых ты счел ничтожными и недостойными твоего положения». Не веря себе, правитель потряс шкатулку. - Это ты? Ты... говоришь со мной? Тишина. В отчаянии владетель упал на колени. - Направь меня на верный путь! Прошу тебя! Как мне их уничтожить? «Уничтожить? - Орес, казалось, был изумлен. - Не время уничтожать, Эвмел. Время исправлять ошибки». - Так укажи, как это сделать! Умоляю тебя! - чистый звук почти сорвался на хрип. Боль от ужаса, безысходности разрывала атланта изнутри. Невидимое создание сжалилось. «Не следуй по пути разрушения. Следуй дорогой создателя. Не сокрушай зло - тебе это не под силу. Отгороди его от внешнего мира. Не допусти, чтобы тьма вырвалась в свет». - Как? Что мне сделать? - Эвмел был измучен. - Помоги! Клянусь, я все исправлю! Но Орес затих, и сколько бы правитель не кричал, ответом ему было молчание. Тогда Эвмел бросился в свои покои. Вбитый в холодный мрамор рисунок сиял ему своими серебряными линиями. В спешке он замазал ненужные линии куском известняка, дорисовал те, которых не хватало. Выход был один. Закрыть этот смрад, тянущийся к основанию Рая, отделить его от всего, замкнуть, спрятать в себе. Это он сможет. Эвмел вступил в пылающий круг. Огромная книга запорхала перед ним исписанными страницами, и мир вокруг мигнул и погас. *** Несколько капель крови в центре круга слились в крохотную лужицу. Лужица превратилась в маленькое озерцо; последнее начало шириться. Страх запустил в сердце свои липкие паучьи лапы. Тонкие струйки крови потекли в разные стороны. Несколько из них обвились вокруг ступней Эвмела. Сквозь бушующее белое пламя на той стороне он разглядел кричащую фигуру. Тартес махал ему рукой, но огонь трещал слишком громко, и слов было не разобрать. Струйки увеличились в размерах, и вот уже красные потоки хлынули через сверкающие, точно лезвия, языки, стирая серебристые линии и поглощая мечущуюся фигуру. Брат выкрикнул что-то в последний раз, и кровь затопила его с головой. Эвмел потянулся к нему, желая помочь, уберечь, спасти. Гулкие барабаны зазвучали в унисон, останавливая его, делая любое движение вязким и бесполезным. Бум-бум, бум-бум. Атлант очнулся. Он лежал рядом с тонко вычерченной границей. Последнее, что помнил правитель, была слабость, впившаяся цепкими объятиями в уставшее тело. Эвмел вытер с лица капли пота. Кто-то изо всех сил колотил в запертую дверь, наплевав на все знаки приличия. Пошатываясь, он подошел и отодвинул засов. Крича и плача, размахивая руками, на него обрушилась Эврифея. - Где он?! Где?! - Она в бешенстве ударила его в грудь, не замечая, похоже, кто перед ней. Эвмел схватил её за талию и крепко прижал к себе. Дурманящий аромат волос ударил в нос, и мысли свернули не туда. - Тихо! - рявкнул он, стараясь поймать мелькающие руки. Эврифею словно ударили. Она обмякла в его руках, уронив голову. - Говори, - приказал Эвмел, подняв одной рукой узкий подбородок и глядя прямо в синие, туманящие разум глаза. Её губы были на расстоянии одной ладони от него. Усилием воли он заставил себя не думать об этом. - Ну же! - Он хотел уйти, - спокойствие и обреченность, граничащая с отчаянием,