Глава 72. Предсказание
Рассвет только занимался. Солнце еще стыдливо пряталось за острыми скалами, точно не желая выходить в ранний, призрачный, как нить шелкопряда, туман. Снежные вершины далеких гор едва начали нежно розоветь под лучами разгорающейся зари. В распахнутое настежь окно влетел маленький белый мотылек. Покружился, присел, взмахнул крыльями и приземлился окончательно на плечо владетеля. Эвмел несколько мгновений смотрел на насекомое, затем резко ударил ладонью, вымещая скопившееся раздражение. Тельце утренней бабочки, поджавшей лапки к тщедушному брюшку, нелепо кувыркнулось и крохотным комочком упало на белый мрамор. Всё шло не так. Он снова допустил ошибку. Заразу надо было уничтожить без промедления, сразу после того, как Эвмел обнаружил её. Теперь она пустила глубокие корни всюду - и избавиться от неё не представлялось возможным. Тартар - вот чем было это место, не иначе. Ограждение, которое смог создать атлант, действительно сдержало растущую тьму. Но ненадолго. Как только образовавшийся котел Воронки достиг размеров купола Рая, и буквально уткнулся в его основание, рост преисподней остановился. Зато внутри неё начали происходить странные вещи. Когда изнемогшая от родов земля не смогла больше производить на свет червей, быков и собак, из её изнуренного лона стали выползать иные твари. Полулюди-полузвери, день ото дня они становились всё разумнее. Наконец, пришло время, когда среди них появилось первое создание, похожее на человека. С этих пор всё пошло совсем по-другому. Эвмел даже не хотел думать об этом. По собственной глупости он решил, что с этим местом покончено, и не обращал свой взор туда, пока не переселился на Девятый круг - как подобает Создателю - в белый, лебединый дворец. А потом уже было поздно. Ему оставалось только наблюдать, как растет и множится мрак. Как первые Падшие, без труда разрушив оболочку своей тюрьмы, выбираются наружу, чтобы утолить свой голод. Как Темные то и дело отбирают у его собственного народа тен психей, без которой им не выжить. Что он мог сделать? Орес запретил Создателю уничтожать. Гибель Темной стороны грозила нарушением Равновесия, которое непременно отразится на самих Крылатых. Проклятый ларец! Как будто и без того всё не летит в бездну! Эвмел заскрипел зубами и раздавил подвернувшееся под ногу крохотное тельце, обратив помрачневшее лицо в распахнутое окно. Тартес, так не вовремя исчезнувший Тартес, на которого правитель возлагал единственную надежду! После того, как брат пропал, атлант перевернул все Девять кругов вверх дном. Крылатые почти семь лунных дней отыскивали следы архонта. А тот как сквозь землю провалился! И никто не был способен объяснить ему, куда исчез наследник Создателя. Орес молчал, как он его не упрашивал отозваться. Потайная комната в библиотеке Мусейона исчезла - словно её никогда и не было. Правителю только и оставалось, что признать своё бессилие. Была еще одна причина, вызвавшая столь сильное раздражение атланта в это прохладное, туманное утро. Три дня назад до него дошел слух, что некоторые Крылатые во всеуслышание отказываются от своего Создателя. *** Эврифея лежала и смотрела на первые солнечные лучи, скользившие по светлому деревянному полу. Такой пол был только здесь, да еще в нескольких комнатах Эвмела. Остальные помещения Золотого дворца могли похвастаться лишь мраморными плитами - пусть и из самого лучшего красного и белого камня. Да, в этих покоях. Её и Тарта. Она вздрогнула. Вяло потянулась рукой к золотому кувшину с родниковой водой, стоявшему рядом на кованом столике с выгнутыми колесом ножками. Минула уже одна полная луна, как пропал её муж. Каждый день по приказу правителя на столике возле кровати появлялись фрукты, чудные вина, мясо, сладости и пряности. И каждый день слуги забирали из комнаты полные, оставшиеся нетронутыми подносы. Эврифея не притрагивалась ни к одному кушанью, предпочитая удивительным блюдам простую воду. Кувшин, впрочем, тоже наполнялся беспрестанно. Когда Эвмел - о да, Создатель - когда Создатель объявил ей, что Тартес исчез бесследно, и отыскать его не под силу никому, Эврифее вначале хотелось убить тщеславного атланта. Она даже отыскала где-то нож и припрятала его под подушкой, вынашивая планы мести. Супруга архонта ни на миг не сомневалась, что причиной всех их с Тартом бед, включая эту, был проклятый владыка. Но Эвмел переселился под самые облака, окружив себя охраной из десяти Крылатых, и даже простая месть оказалась ей недоступна. Теперь она лежала и смотрела на светлые пятнышки-зайчики, играющие под литыми толстыми ножками из аврихалька. Жизнь утекала из неё с каждым движением солнечного луча. Всё слезы, которые Эврифея могла выплакать, она выплакала в первые дни после исчезновения возлюбленного. Слабый отголосок безумной ненависти к правителю еще таился в ней, грозя в любой момент вспыхнуть страшным, губительным пожаром. Но руки молодой женщины обессилели настолько, что с трудом даже сжимали нож, спрятанный под подушками, не говоря уж о том, чтобы поднять его на владетеля. *** Он спустился к Первому кругу; к равнине, на которой находился Золотой дворец. Но сейчас Эвмел направлялся не туда. Святилище Клейто манило его, как паук манит муху своими сетями. В этот раз владыка был один. Крылатые остались наверху. Что могло угрожать Создателю в его собственном мире? Пожалуй, разве что разъяренная халарская девка. Эвмел усмехнулся уголком губ, вспомнив, как она бросилась на него, услышав, что Крылатые прекратили искать Тартеса. Вспомнил - и сладкая дрожь прошла по телу при мысли о том, как он поймал тонкие белые девичьи запястья, как крепко прижал к стене нежное тело, чувствуя тяжело бьющееся сердце, как жаркое дыхание опалило лицо, как аромат темных волос едва не свел его с ума. Он её ненавидел, ненавидел сильно, намного сильнее, чем она его. И даже, пожалуй, больше - он её любил. Мысль пронзила разум Эвмела, так, что атлант на миг остановился. Тартеса теперь нет - и вряд ли младший брат когда-нибудь появится под хрустальным куполом. Что мешает ему заполучить Эврифею себе в жены? Разве что сама Эврифея. Но женская сущность изменчива. Сегодня она кидается на тебя с кулаками, а завтра, глядишь, признается в своих чувствах. Пожалуй, стоит попробовать. *** На этот раз Орес откликнулся на его призыв сразу. Эвмел смотрел на серебряную стрелку, касавшуюся четырех часов на черной половине. Он не чувствовал ничего - ни прежнего отчаяния, ни боли, ни грядущей беды. - Твой мир, едва рожденный, уже готов умереть, - оттенок сожаления послыша