асать его. Скорее казнить. Дверь распахнулась, и внутрь шмыгнула тень. Пока Брань вглядывался в полумрак; тень выросла и оказалась прямо перед ним. Неожиданно. - Ничего себе. Ты как тут оказался? - всадник разглядывал перепуганного Коляна. - Умер я, - буркнул дух, не желая вдаваться в подробности. - А ты? - Личные причины, - Брань не горел желанием рассказывать все о своем прошлом, полном злоключений. Повисла тишина. Одинокий факел, горевший где-то слева в глубине комнаты, тихонько потрескивал. Колян наконец поднял голову. - Я это...- пробормотал он. - Спросить хотел... И посмотрел всаднику в глаза. Его словно кипятком окатило. Взгляд у пленника был наполнен таким безразличием к собственной судьбе, что дух потерялся. Было в нем что-то печальное, злое, и одновременно пустое. Так смотрят люди, которым больше нечего терять. - Чего спросить-то? - Да так... - Колян мысленно обругал себя. «Человеку и без того тяжко, а ты тут с какими-то дурацкими вопросами. И что ты будешь спрашивать? Ой, простите, это не вы по моему сну гуляли?». Вместо этого он вздохнул и сказал: - Спросить, может помочь чем? Брань захохотал. Отсмеявшись, он промолвил: - А чем ты можешь мне помочь? Видишь кандалы? Сможешь их снять? Колян неуверенно пожал плечами. - Ключ унесли? - Какой там ключ, - Брань махнул закованной ладонью. - У этих наручников нет ни ключа, ни замка. - А как же тогда они открываются? - растерялся Колян. Всадник пристально поглядел на него. - Ты издеваешься? Если б я знал, меня тут бы не было. Впрочем, изволь: открывается это приспособление прикосновением Крылатого. - Да уж. - "Спаситель" замолчал. - А можно посмотреть? - Смотри на здоровье, - пожал плечом красный. Колян обошел пленника сбоку и увидел: белые, полупрозрачные, слегка мерцающие изнутри оковы плотными браслетами лежали на запястьях узника. Действительно: замочной скважины не было. Он дотронулся - опять же по привычке - до гладкой на вид поверхности - а вдруг скважина как-то хитро спрятана? И уже запоздало вспомнил, что его руки больше не способны к ощущениям. Белая молния сверкнула под пальцами, и наручник исчез. Брань уставился на него. - Ты как это сделал? - Не знаю, - удивленный не меньше его дух попятился назад.- Не знаю, честное слово! - А ну давай, второй, - скомандовал всадник, внимательно следя за каждым движением своего освободителя. История повторилась, и Брань легко спрыгнул вниз с небольшого навершия, над которым был подвешен. Колян посторонился. - Пойдем, - почти приказал ему Брань. - Пожалуй, мне пригодятся твои таланты. - Тебе ж оружие, наверное, нужно? - не зная, как лучше зайти, вопросил дух. - Не мешало бы. А что, знаешь, где достать? - Да как не знать, я ж следил, когда они тебя того. Сюда вели. Меч какой-то сзади несли. - О, это наверняка мой -приободрился Брань. - Видел, говоришь, куда унесли? Пошли тогда быстрее, пока никто не нагрянул сюда. В ответ на его речь дверь с силой распахнулась, впуская кого-то внутрь. Колян сжался и прянул за всадника. Брань замер. Свет озарил льняные кудри и короткое, желтоватое оперение. Иерем, вошедший из мрака в пятно света, отбрасываемого желтым факелом, церемонно поклонился. - Кратий, я пришел освободить тебя, - и только потом увидел стоявшего перед ним всадника. - Что-то много у меня сегодня спасителей, - всадник хватко развернулся и вцепился в шею гостя, прижимая его к стене. - Ты, наверное, оговорился слегка. Полузадушенный Иерем даже глазом не моргнул. - Приказано было... помочь кратию и кратии Эврифее, - прохрипел Крылатый. От неожиданности Брань выпустил горло, и Светлый шарахнулся назад. Он разглядел духа, жмущегося за спиной красного. - Как этот смертный попал сюда? - недоуменно спросил Иерем. Колян тоже узнал лицо Крылатого, и теперь мелко трясся. - Он не должен был входить внутрь Врат! - Это меня волнует меньше всего, - отозвался Брань, - поскольку этот смертный, как ты сказал, обладает потрясающими способностями - например, умеет открывать замки, которые не могу открыть я. Откуда ты знаешь кратию Эврифею? - Мой владетель приказал мне следить за вами, - бесстрастно произнес Иерем. - Помочь в случае чего. - Кто твой владетель? Где Эврифея? - Я не могу открыть его имени, - отрицательно покачал головой Крылатый. - Кратия наверху, должно быть, она спасает вашего друга. - Брань вздрогнул. - Ипсилотери снарядил за ней погоню. Я столкнулся с ней как раз перед лестницей на Пятый круг. Ираг хотел убить её. - Она отбилась? - красный сжал губы. - Я убил ипсилотери, - хладнокровно сказал Иерем. Брань воззрился на него. - Ты убил ипсилотери? - Да. Повезло, оказался поблизости. Была возможность. - Брань нервно сцепил пальцы в замок, решив, что не стоит тратить время на анализ разумности действий Крылатого. - Мне нужно туда же, наверх, где Глад. Сможешь провести? Тень улыбки скользнула по губам Иерема. - У кратия уже есть проводник, - он кивнул на духа. - Смертные - источники жизненной силы, тен психей. Я так понимаю, потому-то он так легко снял кандалы. Это очень хорошо. Лестница пропустит его. Пятый круг. Святилище рядом с четвертой башней справа. А мне, пожалуй, надо спешить. Такое долгое мое отсутствие могут заметить, несмотря на смерть ипсилотери. У нас своих проблем полно. Брань задумчиво потряс головой. - Чем подтвердишь, что не лжешь? - Ничем, - Иерем развел руками. - Вы можете мне не верить, но другого выхода все равно нет. Повернувшись спиной, он удалился во тьму, из которой пришел. - Стой! - крикнул Брань вслед. Но дверь уже тихо закрылась. *** Меч, нетронутый, лежал возле диковинного белого деревянного алтаря. Всадник с облегчением схватил его. - Надо спешить, - он выглянул на улицу. Кучевые облака стремительно собирались вместе, закрывая гаснущее за ними солнце. - Как-то странно, не припоминаю, чтобы здесь хоть раз были грозы. Колян молчал. «Вот чего полез, спрашивается? Было кому его освобождать. Теперь тащись неизвестно куда». - Тяга к приключениям резко оставила его. - Ты чего такой смурной, проводник? - Брань скользнул по нему взглядом. Он больше не выглядел утопающим; глаза блестели надеждой и нетерпением. Зато Колян выглядел с точностью до наоборот. - Да так, - дух словно ссутулился. - И все же? - Они на полной скорости мчались к лестнице. Улицы были пусты, точно все Крылатые собрались где-то праздновать завтрашнюю казнь. - Что-то не так? - Скажи, а ты никогда не бывал в деревне Чащы? - Как, как? Чащы? - Лестница беспрепятственно пропустила их, хоть для этого всаднику и пришлось дотронуться до Коляна. - Не помню. А где это? - На правом берегу реки Локнаш, - дух приободрился. Отступать было поздно. - Ну, знаешь, там, где сейчас Иваньковское водохранилище. Знаешь такой? - Знаю, как не знать, - Брань стремительно несся вверх. - Дай-ка припомнить. Третий круг встретил их выжженной тишиной. - Ничего себе, - красный изумленно оглядел поле битвы. - Вот это она повоевала... Спекшиеся в бесформенные куски пепла тела валялись повсюду. Брань шагал, стараясь не задевать безвременно почивших Крылатых. - Ааа, слушай, вспомнил. Бывали мы там как-то раз. По-моему, в 65 или в 69-м, что ли. - Он не стал уточнять век, чтобы не вводить в ступор проводника. Чума. Брань. Глад. Мор. А в 69-м ему как раз было десять. Мозаика сошлась, неровные кусочки как будто обрели гладкость, и Колян все понял. Ему не спасать надо было узника, а добить. Оглушенный, он шел рядом с Бранью, стараясь не смотреть на него. Это они виноваты в смерти его матери и сестры. Если б эти проклятые всадники, в их деревню никогда б не пришла война. Колян бы не нашел серп и сейчас лежал бы, упокоенный, рядом с телами своих близких. Убийца! Он в справедливом гневе покосился в сторону спутника. Людям вообще свойственно винить в своих бедах других. Пласт фальшивой краски умиротворения разом слетел, и теперь дух медленно наливался злобой. Освободил, дурак! Оружие дал! Попробуй сейчас справиться с ним голыми руками! - А что такое? - Четвертый круг был наполнен пугающим безмолвием. Брань нахмурился и тут же забыл про свой вопрос. Одинокие флюгера скрипели на белых башнях. Ни одного Светлого кругом. Тучи затянули небо, и первые капли упали на лицо красного. Что-то не так в датском королевстве. О каких таких проблемах говорил тот Крылатый? Они побежали, прячась в тени башен. Молния ослепительным росчерком осветила темное небо.