Николай пристроился на привычном диване, Мор - рядом с ним. Оба внимательно слушали бывшего демона.
- Я вернулся к римской темнице почти сразу же, как покинул Тартеса и Эврифею. Некая важная шишка рвала и метала, обнаружив, что пленники пропали. Виновником сделали старца Анаксагораса - его увели к самому консулу. Меня это весьма заинтересовало. Очевидно, у старика были мотивы помогать узникам. Поэтому я пошел на опасный шаг и устроил Анаксагорасу побег. Впрочем, так называемый мудрец немного разочаровал меня. - Гадер поставил кружку на низкий журнальный столик, который, судя по потрескавшемуся внешнему слою, был сделан еще при существовании Советского Союза. - Выяснилось, что он не собирался бежать на помощь, а скорее, наоборот. Пришлось потрясти его как следует. Он-то и выложил мне всю историю знакомства с Эвмелом. А когда я попросил очень хорошо, старик и рассказал мне про нарисованный Эвмелом план.
- Той самой библиотеки? - поинтересовался Мор, частично уже посвященный в события Гадером.
- Да, той самой библиотеки. Анаксагорас сообщил очень важную вещь: когда владетель рисовал схему, он зачем-то закрасил одну из комнат. К моему великому счастью, старик помнил, какую именно.
- Ты его убил? - насторожился Колян. Гадер усмехнулся.
- Если бы. По доброте душевной я отпустил мудреца восвояси, и он тут же отправился обратно к консулу, надеясь, что за рассказ о человеке, интересовавшемся беглецами, консул не только отпустит его, но и увешает золотом. Консул и отпустил его - на тот свет. Слава богам, никто не стал его даже слушать, посчитав, что старик выторговывает себе жизнь. Той же ночью я отправился в здание Мусейона, предварительно запасшись планом строения.
Тайник обнаружился легко - странно вообще, что его никто раньше не замечал. Возможно, всему виной была отрешенность мудрецов, населявших это место, от мира сего. Как бы там ни было, я вошел в ту самую комнату - и нашел то, что искал до меня Эвмел.
Мор, уже слышавший эту историю, встал.
- Пойду, включу чайник, - произнес он, зевая, и удалился на кухню. Гадер продолжал:
- Овладев силами, я смог, наконец, увидеть, что происходит с моими братьями. Не скажу, что это меня обрадовало - но остановить Эвмела я не мог - шкатулка, та самая шкатулка, которая удерживала Равновесие, была у него в руках. Тогда я проник в Райские кущи. Купола еще не существовало, и мое пребывание внутри прошло никем не замеченным.
Там я познакомился со смышлёным, но очень недовольным жизнью Крылатым. Недоволен он был исключительно собственной внешностью: он полагал, что Создатель был несправедлив, сотворив Светлых слишком разными, и обрезав ему крылья чуть ли не по самые лопатки. Я поддакнул ему пару раз, еще несколько раз выручил и мы подружились. Временами мне казалось, что Иерем, так его звали, знает куда больше, чем я, и видит меня насквозь.
После того, как пропал Тартес, Иерем окончательно перешел на мою сторону, став преданным и верным слугой. Он пообещал мне следить за правителем настолько, насколько это было возможно. Я же не мог воспользоваться силами, находясь так близко к брату - Эвмел сразу бы заподозрил неладное. Пришлось на время затаиться.
Именно Иерем рассказал мне, что владыка пригласил Эврифею к себе, и спустя некоторое время из покоев Создателя вышли мужчина и женщина, совершенно не похожие на находившихся там до этого. Он прибежал практически сразу же после - таким взволнованным я его больше никогда не видел. По счастью, Эвмел отослал всю стражу, и мне удалось беспрепятственно проникнуть внутрь Белого дворца. Когда я вступил в круг, увиденное потрясло меня. Но об этом чуть позже.
Мор и Колян вздохнули одновременно. Мор задал вопрос, давно вертевшийся на языке:
- Как я понимаю, мой серп был твоим оружием? Кто его подбросил мне?
Коляну внезапно захотелось обратно в Рай, и он съежился, стараясь выглядеть маленьким и незаметным. Гадер сказал, не глядя на них:
- Это тоже забавная история. Как я говорил тебе, Никита, мне пришлось присоединиться к Эвмелу и Эврифее. Брат никак не мог понять, что двум всадникам делать с четырьмя артефактами, и с радостью принял в свои ряды меня. Ну, не с радостью прямо уж, конечно, мне пришлось сильно повозиться и устроить несколько хороших спектаклей. В конечном счете Эвмелу пришлось отдать серп мне.
Однако даже втроем мы не справлялись. Очевидно, Орес все же рассчитывал на четверых. Я логично предположил, что нужно отыскать Тарта. К сожалению - или к моему счастью, потому что догадайся брат, что артефакты предназначены только атлантам, он бы сразу раскрыл истинное лицо Смерти - Эвмел так не думал. Он хотел искать четвертого всадника среди смертных - считая меня таким же. Я обнаружил Тартеса в самой глубине Ада, там, куда боялись забредать даже Падшие из Совета. Я увидел, как он страдает, и понял, что плевать мне на количество всадников - я обязан вытащить Тарта из кошмара, в который его загнал наш старший братец.
Рассказывать, как это случилось, тоже весьма утомительно - главное, в конце концов, результат. Но перед тем, как записаться в Падшие и проникнуть в Ад, мне пришлось отказаться от серпа. Я схоронил его на одном из кладбищ, глубоко под землей - и из всадника Смерть превратился в демонишку, который позже вырос в полноценного демона Велиала. Та часть силы, что была со мной, позволяла мне водить за нос всю верхушку Ада.
- Это все хорошо, но ты не объяснил, как серп попал ко мне, - Мор вскочил, услышав щелчок чайника на кухне. - Сейчас, воды горячей принесу.
- Прихвати еще кофе, - крикнул вслед Гадер и принялся пристально разглядывать Коляна. Тому стало не по себе, и он отвернулся, делая вид, что вопрошающие взоры его не касаются. Бывший Велиал хмыкнул.
Вернулся Мор - с чайником, банкой кофе и неизвестно как уместившейся в руках тарелкой с бутербродами.
- Будешь? - поинтересовался Мор у Коляна.
- Нет, ты что, - замахал дух руками, - я ж все равно не чувствую вкуса еды. Только продукты переводить.
- Раньше ты уважительнее относился к голоду, - как бы вскользь заметил Гадер. Колян заморгал.