К нынешней цивилизации ипсилотери относился более чем равнодушно. Изредка в нем просыпалось отдаленное подобие брезгливости - того ощущения, которое испытывает богатей, обнаруживший в изысканном блюде трупик жирной, помойной мухи. Он не понимал, почему Создатель так рьяно покровительствует этой копошащейся в собственных объедках черни - ненавидящей, убивающей, крадущей. Необходимость пропускать души смертных наверх вызывала неприятный, стойкий, как аромат сточной канавы, трепет.
Большего Ираг себе не позволял. Хладнокровие пронзало все нити его духа: всякое хитросплетение было унизано бусинами бесчувственности, каждый узелок был пропитан разумом и рационализмом.
Сейчас высший смотрел на копошение внизу именно с этой целью: пробудить в себе отголоски желания раздавить ползающий людской муравейник. И ему это почти удалось.
Когда Создатель призывал Ирага в свои покои, страсть служить и следовать каждому слову охватывала Крылатого. Но Создатель давно не являл им своих чудес, и некому было осадить волну холодной горечи, уже много лет охватывавшей светлый дух. И тот решил, что пора Небесам самим спуститься на землю.
Власть, имевшаяся у смотрителя, была велика. И многие, многие начали поддерживать Ирага в пока еще аккуратных и скромных предположениях. Не минуло и тысячелетия, как Райские кущи заволновались, словно гигантское, огромное море отошло от берега, внезапно обнажая дно, покрытое водорослями. А облеченный саном выбирал время и готовился, доверяя только самым близким и преданным сподвижникам, полностью разделявшим рассуждения хозяина.
Наблюдая за непонятно как эволюционировавшими существами, покровитель обители как раз ожидал одного из своих служителей.
Легкий хрустальный звон возвестил о появлении Иерема. Укороченные, с желтоватыми перьями на концах, крылья внесли посланника в окутанные ярко-снежным светом палаты.
Смотритель кивком поприветствовал его. Прибывший склонился в низком поклоне:
- Я слушаю внимательно, святейший.
- Пора переходить к делам насущным, Иерем. Ты еще присматриваешь за тем... ммм... человеком, который был поручен тебе?
- Разумеется, ваше святейшество. Я продлил его жизнь на пару веков, выжидая указаний. И он по-прежнему связан со мной обещанием.
- Великолепно, Иерем. Ты, как всегда, радуешь меня своей наблюдательностью и находчивостью.
Крылатый согнулся напополам, опустив голову, и замер в таком положении. Ираг задумался.
- Нам угодно, чтобы он вновь взял в свои руки оружие смерти, - после недолгого молчания сказал ипсилотери.
- Как прикажете поступить с серпом? - спросил, выпрямляясь, приспешник.
- Его следует подбросить другому человеческому отродью, но так, чтобы тот обязательно его обнаружил. Это всецело в твоей воле, Иерем. - Высший недовольно повел худым, костлявым плечом, затянутым в небесно-голубое.
- Кого изволите выбрать на этот случай? - почтительно изогнувшись, вопросил Крылатый.
Ираг посмотрел вниз. Он еще несколько лет назад отобрал из безликой шевелящейся массы троих человечков. Необходимо было определить, кто из них станет троянским конем в лагере врага. У всех кандидатов были подходящие имена и идеальное расположение планет в момент рождения. Чтобы носить артефакт всадника, обычному смертному требовались немалые астральные силы. Как жаль, что сами Крылатые не могли даже прикоснуться к серпу.
Крючковатым пальцем маленькой ручонки смотритель подозвал служителя к себе и ткнул им под ноги, в овальное, большое окно в перламутровой оправе, предварительно проведя над ним ладонью. Прорезь показала со вкусом обставленную квартиру, на отделку которой явно были потрачены серьезные деньги.
- Раб Никита, - сморщившись, произнес он. И отвернулся, не желая больше глядеть на зрелище, вызывавшее слабый оттенок неудовольствия.
Двадцатилетний юноша, в модной мятой рубашке, закинув лодыжки на спинку дивана, с азартом рубился в Сегу и даже не подозревал, что где-то очень далеко в эту секунду одной фразой на его судьбе поставили четкий, правильный росчерк.
- Что обещать в награду? - Иерем уже пятился.
- На твое усмотрение, - махнул Ираг и безразлично вернулся к стеклянной плоскости, погружаясь в лицезрение совершенных райских садов.
Крылатый встопорщил блеклое оперение, взмахнул немного несимметричными рудиментами и исчез из покоев ипсилотери.
Глава 15. Сын Миноса
Растерянность демона заметил даже Брань.
- Ну, и что это такое, дорогой наш союзничек?! - рыкнул он подобающим образом. - Плохо продуманная ловушка или недостаток твоей фантазии?
- Я был здесь всего пару раз, и уже давно, - уклончиво ответил Велиал. - Не припоминаю, чтобы лабиринт выкидывал такие штуки.
- Так куда нам идти? - напомнил о себе Мор. Брань недружелюбно глянул на смертного, но ничего не сказал, видимо, посчитав, что вопрос задан своевременно. - Налево или направо?
- Я бы вообще вернулась туда, куда мы попали вначале, - подключилась Чума. - Если коридоры способны на такие превращения, черт его знает, куда нас забросит.
- Черт-то как раз и знает, - насупился Брань. - И вообще, сестренка, именно благодаря твоим советам мы оказались в этом замечательном месте.
Девушка в оливково-зеленом комбинезоне промолчала. Мор, не поднимая взгляда, боясь сказать лишнего, ковырял вплавленный в пол булыжник. Велиал вдумчиво изучал россыпь штукатурки возле стены.
Красный всадник сосредоточенно посмотрел вглубь, мысленно ненавидя проклятого духа и проклиная свою глупость.
«Прежде чем лезть в эту дыру, надо было сначала подготовиться, а не уповать на всезнающее адское отродье», - устало подумал он.
Но от того, что они тут стояли и пялились на оба прохода, как стадо баранов на новые ворота, ничего не происходило. Надо было либо топать вперед, навстречу заманчивым неприятностям, либо возвращаться назад, как советовала Чума, и искать другой путь.