Совсем недавно жизнь казалась до боли простой - рядом был Глад, и Глад отвечал за все. Мы ехали, куда требовалось, разбрасывая семена войны, болезни, голода, собирая обильные урожаи смерти. Подсознание, правда, подсказывало, что до появления войн между Темной и Светлой сторонами наши обязанности были куда проще и приятнее.
Помню, как Глад что-то долго рассказывал о Равновесии и о том, почему оно не должно быть нарушено, и какие последствия ждут нас всех, если это случится. Но не преступили ли мы сами законы мироздания, отправляясь спасать одного из нас? Если всадники действительно хранят Равновесие, то, должно быть, оно уже раскачалось - ведь нас вместо Четверых осталось только двое.
Сидеть на твердой спине чудища становилось все тяжелее, и я, повинуясь порыву, наклонилась и обняла брата за талию. Часть веса легла на Брань, и жить стало веселее, хотя тот даже не шелохнулся. Не заметил или сделал вид, что не заметил?
Насколько я помню, хотя в свете последних событий моей памяти не стоило доверять, среди нас всегда была только одна девушка. Но никто из всадников не претендовал на отношения определенного рода. Глад обращался со мной по-отечески, покровительственно, Мор казался младшим братишкой. А Брань... Я и сама не могла бы сказать, что чувствую к нему теперь. Его реакция на смерть Мора порядком разозлила меня, но сейчас, когда он был так близко, и непонятный аромат кориандра бил прямо в лицо, отчего-то захотелось прижаться к нему всем телом. Интересно, разделяет ли он мои мысли? В конце концов, в этом нет ничего противоестественного - все-таки Брань мужчина, а я женщина.
Мне вспомнился его ошалевший вид, когда я подошла к нему утром сзади. Он выглядел смущенным и озадаченным - не припоминаю, чтобы когда-то видела на лице Брани подобное выражение. Жаль, нельзя залезть к нему в голову и узнать, что там творится.
Вздохнув, я расцепила руки, отодвигаясь на прежнее место. И тут услышала немного осипший голос:
- Мне не тяжело.
Победная улыбка расцвела на моем лице, но я тут же постаралась скрыть её, надеясь, что дух, ехавший сбоку от нас, ничего не заметил. И обернулась, чтобы проверить, так ли это.
Велиала не было.
- Брань! - крикнула я, и макушка повернулась, спрятав закрутившийся в спираль завиток. - Демона нет!
Брат озадаченно выругался.
- Отстал, наверное, - ответил он, вертя головой во все стороны. - Догонит, не переживай, не в его стиле пропадать надолго. Особенно если учесть, какую он жаждет награду.
- Кстати, - оживилась я, - а что это за Игла, которую Велиал потребовал себе?
Затылок немного помолчал, затем спросил с некоторым напряжением в голосе:
- Ты разве ничего... не помнишь?
- Помню, конечно, - схитрила я, - но вдруг ты расскажешь мне какие-нибудь новые подробности.
- Глад рассказал бы куда подробнее. Я знаю только то, что и ты - Игла - древний предмет необычайной силы, созданный прародителями всего человечества, лемурийцами, теми самыми, от которых потом произошла раса атлантов.
Лемурийцы были не чета ни Падшим, ни Крылатым, ни кому-либо из всадников. У представителей этого удивительного народа имелся третий глаз, два лика и четыре руки. Они умели многое: проходить сквозь стены, общаться телепатически, использовать тонкие энергии и видоизменять тело.
Их могущество превосходило любое известное нам - лемурийцы предвидели будущее и пришли к выводу, что цивилизация, достигшая пика своего благополучия, стремится к энтропии, хаосу и смерти. Первый крах ударил как раз по самой Лемурии, но перед катаклизмом эти странные двуликие и четырехрукие существа успели создать предмет, названный их потомками Оресом.
Орес предназначался для отражения состояния Равновесия. При отклонении Равновесия в сторону темных или светлых сил, добра или зла, хаоса или порядка, требовалось восстановить его изначальное положение. В стрелку-иголку, показывающую изменение баланса, лемурийцы вложили магию, волшебство или знания - никто не знает, что именно - чтобы с её помощью поправить непоправимое.
Сами они им не воспользовались по какой-то причине - может быть, не посчитали нужным, может быть, им что-то помешало, в конце концов, никто, даже полубоги, не в состоянии предвидеть все. Но Орес уцелел и перешел по наследству к их детям.
В преддверии очередного катаклизма Игла и создала нас, всадников, чтобы мы выровняли своим существованием Равновесие, неся в благоденствующий мир смерть и боль, разрушая всеобщую гармонию.
Большего мне не известно.
Удивленная, я задумалась над сказанным. Ничего такого Глад не рассказывал - или память обманывает меня. Выходит, всадники - часть чьего-то грандиозного замысла, направленного на спасение мира, как ни пафосно это звучит.
- Чума, - вдруг тревожно окликнул меня красный, - погляди-ка.
Он указал рукой на огненный круг, подкрадывающийся к горизонту. Небо потемнело, вокруг заметно похолодало.
- Постой-ка, - воскликнула я, - мы ведь выехали всего несколько часов назад! Как такое возможно?
- Видимо, это те самые сюрпризы, о которых предупреждал Велиал, - мрачно проговорил Брань. - Жаль только, мы забыли осведомиться, что это означает.
- Демон говорил, что нам надо до заката добраться до горизонта, - припомнилось мне.
- А ты вообще когда-нибудь в жизни добиралась до горизонта? - в голосе брата прозвучала ирония.
- Но что-то это да должно обозначать, - опешила я. - Надо остановиться и дождаться его. Мы не можем ехать непонятно куда без проводника.
- А если проводника сожрали местные динозавры? - огрызнулся Брань. - А если проводник и не собирается нас провожать? Мое мнение: надо прибавить скорость, и, может, каким-нибудь чудом мы доберемся до этой проклятой линии.
- Надо остановиться, - настаивала я. - Какой смысл ехать непонятно куда? Мы можем заблудиться...
Спина чудища изогнулась и резко подпрыгнула, подбрасывая нас в воздух. Брань вскочил на ноги после падения так быстро, как смог; я слегка замешкалась. Всадник удивленно моргнул.