- Как объяснил наш драгоценный проводник, пустыня представляет собой переплетение иллюзий. Проще говоря - именно наше воображение создало все, что там было. Кустарники, деревья, солнце.
Вели таким образом создал зыбучий песок - он просто не рискнул размахивать топором перед свободными всадниками. Когда песок наполовину упаковал нас обоих, его миссия серьезно облегчилась. Но он клянется, что ничего не знает о скорпионах и о том, как они туда попали.
Я засмеялась.
- Этот прохиндей надул тебя, Брань, - мой смех стал громче. - Он просто не решился признаться тебе в своем маленьком грешке.
Красный сначала нахмурился, а потом присоединился ко мне. Мы хохотали во всю глотку, но никто не обращал внимания на пару, сидящую в укромном уголке зала. Девушка отложила кальян и потягивалась, пока спутник снимал с её ног туфли.
- Потанцуем? - предложил Брань, когда мы, с трудом отсмеявшись, опустошили наши бокалы.
- Да, - голова кружилась все сильнее, и я поднялась, опершись на предложенную им руку. Горячие руки легли на талию, мои ладони легли на мужское плечо.
- А сейчас где мы находимся? - трезвое подсознание еще пробивалось сквозь порядком замутненный разум.
- Четвертый круг, - явно довольный происходящим, ответил названый брат. Я склонилась к нему, ощущая, как под рубахой сильными толчками стучит мужское сердце. - Приятное местечко, правда? Я уж думал, что мы до самого Глада будет ползать по скалам и давить пауков. Все-таки Велиал не так плох, как кажется с первого взгляда.
Глад!
- Подожди, - я отстранилась, глядя ему в глаза. - Но... как же так? Мы теряем время, прохлаждаясь здесь, в то время как старший в тюрьме. Надо ехать - и немедленно.
- Послушай, Чума, - он схватил меня за локти и притянул к себе. - Ты ведь не глупенькая девочка и должна понимать, что с того момента прошло столько времени, что Глад уже наверняка мертв - если только Крылатые не поят его такой же дурью, как демон нас - что весьма и весьма сомнительно. А если поят - то, значит, все с нашим другом в порядке, и один вечер не даст никаких преимуществ.
- Если ты уверен, что Глад мертв, зачем мы вообще идем туда? Мы тоже рискуем, и рискуем не только собой, но и благополучием всех. Кто будет в ответе за Равновесие, если погибнут оставшиеся всадники? - Одна моя половина сурово требовала ответов. А другая нашептывала внутри головы очень соблазнительные вещи - и первая с трудом могла противостоять ей.
- Я иду туда не просто так, - решительные черты исказились, словно мой вопрос причинил ему боль. - Мне нужна Игла. Она точно у Глада. Мертв он или нет, Игла находится где-то там, в Райских кущах, и я достану её. Достану, чтобы все было как прежде, чтобы вернуть тебе память.
Что?!
- Что ты сказал? - Неужели я ослышалась? - Откуда ты... я ведь ничего не говорила тебе. И не нужна мне ничья помощь, слышишь?
Я оттолкнула его, покраснев.
Брань скривился в горькой улыбке.
- Потерпи немного, я всё тебе расскажу, всё, но не сейчас. Просто потерпи - совсем чуть-чуть, - он вновь прижал меня к себе, гораздо сильнее, чем следовало было, и горячая рука сползла ниже талии. Перед глазами плыл легкий туман, посетители и столики покачивались, словно мы стояли на палубе корабля. С запозданием я поняла, что не следовало набираться так сильно. Остатки трезвости растаяли, словно дым раззолоченного кальяна. Тело категорически отказывалось подчиняться - оно с удовольствием отзывалось на распаляющие плоть прикосновения.
Брань легко подхватил меня на руки и начал подниматься вверх по лестнице.
- Куда мы? - Язык тоже вышел из повиновения. - И где демон?
- К черту демона, к черту Глада и всех остальных, - он пинком распахнул крепкую темную дверь. - Наконец мы одни. Я не собираюсь ждать еще тысячелетие.
И бережно положил меня на широкую кровать с кованым черным изголовьем. Головокружительный поцелуй высек в голове такое количество искр, что все вопросы исчезли сами собой. Обжигающие пальцы поползли по внутренней стороне бедра - все выше и выше.
И я сдалась.
Глава 27. Осада
Многохолмные горы, обильные леса и просторные равнины покрывали длинный мыс, протянувшийся далеко в Эгейское море, словно указательный палец Зевса. Далеко от берега, на высоком холме, блестела на солнце верхушка святилища Афины и Гефеста - самой выдающейся постройки в акрополе. Сам акрополь простирался до Эридана, охватывая Пикн и Илис, а в противоположной стороне обнимая и гору Ликабет. Южная сторона холма, покрытая садами и гимнасиями, была недоступна взорам прибывших.
Тысяча двести триер, забитых доверху лучниками, пращниками, копейщиками, гоплитами и корабельщиками, а сверх того квадригами и лошадьми, причалила рано утром, еще до зари, и люди в полутьме принялись быстро ставить шатры, строить небольшие загоны для животных, разводить костры. Отсюда до Афин было рукой подать - не больше десятка стадий, но лагерь, укромно спрятанный в лощине между двумя холмами, с той стороны видно не было. Местор, архонт, назначенный на время похода за старшего, распорядился выставить стражу на обоих пригорках и позади войска.
Когда солнечный луч позолотил Афинский акрополь, Местор, к тому времени уже позавтракавший мясом с тушеными овощами, решил обойти лагерь до вечернего совета с братьями. Увиденное его порадовало: воины уже полностью обустроились на новом месте, однако держали оружие при себе, не теряя осторожности. Большая часть гоплитов упражнялась на ксифосах (*короткий прямой меч), лучники занимались заготовкой стрел впрок, остальные приводили в порядок доспехи или готовили еду. Копейщики выбрались поодаль, и метали дори (*копья) на плоском куске земли. Возницы обхаживали лошадей и снаряжали квадриги.
Лагерь встал плотным семиугольником - так, что ни один враг не смог бы подобраться к нему незамеченным. Помимо воинов на холмах, его охраняли сменные часовые - по четыре человека на каждую сторону фигуры и по двое мечников на каждый угол.