- Это Воронка. Смотри! - Брань обхватывает меня всю сзади, загораживая от ветра и вместе с тем согревая.
... Далеко внизу, через мрачное, гористое ущелье, вьется темная лента реки Ахерон. Плотным кольцом ложится она вокруг первого круга - страшного Лабиринта Миноса. Багровыми отсветами полыхают костры, на которых кипят огромными, вздувающимися пузырями чугунные котлы. Из середины Лабиринта легкая спираль золотой лестницы уходит вверх, пронзая чрево второго круга. Над ней нависают Блуждающие скалы, парящие прямо в воздухе. На острых пиках висят людские тела. Черное воронье грязными тучами носится над лакомой едой.
Длинные, кровавые ручьи, вытекающие из Ахерона, закручиваются ввысь и впадают в зловонное болото, переполненное дерущимися грешниками. Посреди болота стоят высокие крепостные стены, с которых текут огненные водопады. Внутри них страшным незрячим глазом зияет бездонная пропасть.
Этот мир живет по своим собственным законам. Реки, бегущие вверх, висящие над ними горы не имеют под собой никакой опоры.
- Это Стигийское болото, - показывает Брань рукой. - А вон там пустыня, в которой Велиал нас убил.
Действительно, желтая песчаная полоса пересекает омертвевший лес почти пополам. Капли лавы, которые должны бы падать вниз, собираются в единый шумный водопад, и свергаются вверх, и только потом вглубь, в центр лежащей перед нами земли, где превращаются в ледяное озеро. Скала, на которой мы стоим - одна из многих, обрамляющих водоем зеркальной оправой.
- А это что? - Мой палец упирается в круговую стену, нависшую над нами. Словно спицы одного колеса, ее бороздят каменные гребни. Вдоль, по кругу, бегут множество валов и рвов. В месте пересечения рвов с гребнями последние изгибаются упрямыми сводами.
Рвы заполнены смолой, кипящим свинцом, плавленым золотом, зловонными массами. В них в самых причудливых позах извиваются смертные. Одни висят головой вниз, подвешенные за пятки, по которым струится огонь, у других голова свернута ровно наполовину, третьи собирают выпотрошенные внутренности и грязными, ободранными пальцами заталкивают их в собственное распоротое брюхо.
- Злопазухи. Те самые Злые Щели.
- Но... Щели ведь находятся на Восьмом круге. А он должен быть ниже Девятого, - я растерянно кручу головой.
Брань нервно смеется.
- Не все так просто. Здесь нельзя верить собственным глазам. Ты можешь пойти направо, а спуститься вниз. Или повернуть наверх, а попасть налево. Сплошная метафизика, моя милая.
От словосочетания «моя милая» по коже пробегают электрические искры, но я делаю вид, что не слышу его.
- Куда нам?
- Нам туда, - всадник кивает на замерзший водоем. - Это озеро Коцит.
Коцит! Я содрогаюсь при мысли, что нам придется пересечь его.
«Входящие, оставьте упованья...»
- Другого пути нет. - Брань хмур, но сосредоточен. - Посреди озера лежат вмерзшие корабли, во льду томятся души смертных. Но они нам не помеха. Я гораздо больше беспокоюсь за того, кто охраняет это царство.
Люцифер.
Вот почему Велиал не пошел с нами.
- Идем?
Мы осторожно соскальзываем вниз, цепляясь за скалу. Под ногами белой пылью взвивается человеческий прах. Тысячи костей, скалящихся черепов покрывают серую землю. Короткие истлевшие позвонки то и дело хрустят под подошвами.
Призрачные камни, цвета лунных лучей, громоздятся по бокам небольшой, давно погрязшей в костях тропы. Мы идем, держась за руки, страхуя друг друга - здесь лучше не падать.
Каолиновые заледеневшие скалы словно отражают бледный свет, исходящий из центра озера. Ветер слабым перезвоном звучит в ушах.
Я чувствую себя, словно на прогулке в саду, несмотря на то, что здесь каждый поворот, каждое мое движение пропитано смертью. До тех пор, пока не делаю первый шаг по поверхности Коцита.
Спящий водоем словно обволакивает ступни и тянет вниз. С усилием выдираю ногу и переставляю её вперед.
- Держись, - тихо говорит Брань, и повторяет мои действия. Ему это дается даже труднее. С каких пор он стал меня утешать?
Нащупываю для успокоения флакон и бейджик, запрятанные в новой одежде, подаренной на прощание демоном. Все на месте. Неосторожно укалываюсь об что-то, чертыхаюсь, вытаскивая руку и снова оцарапываю палец. Смотрю на капельку крови, заглядываю в карман. Так и есть: маленький крючок издевательски торчит острием вверх. Зацепляю его на петлю, и сосредотачиваюсь на пути. Велиал мог бы что-нибудь и удачнее придумать, например, кнопки или замки - крючками в мире уж сто лет никто не пользуется. Небось, решил поднасолить напоследок.
Коцит затягивает в свои ледяные глубины. Я стараюсь не смотреть на головы, погруженные лицами вниз. Их здесь так много, что мне на секунду становится не по себе. Всего лишь на секунду.
Моя ладонь, вложенная в руку всадника, чувствует легкую дрожь, которая тут же успокаивается.
История Коцита стара, как мир. Любой смертный, осмелившийся войти в озеро Предательства, обречен на смерть от руки ближнего. Не потому ли дрожит рука Брани, что он боится того, что ждет нас впереди? Но мы не простые смертные. Мы - всадники.
И пройдем это место до конца. Вместе.
Коцит взрывается ледяным крошевом, которое осыпает нас с ног до головы. Взрезая гладкую зеркальную поверхность, из воды появляется усеянная острыми шипами пасть. Заточенные клыки ножами впиваются друг в друга.
Длинные металлические жвалы, как короткие копья, торчат впереди. Из трещин черепа рвется огонь. Голова покрыта каменной чешуей. Шипастые бугры, словно рога, спускаются со лба на затылок.
В прорезях глаз - бушующее пламя преисподней.
Злобная тварь смотрит прямо на нас.
Глава 50. Тень