Замысел монументального произведения, в котором частная жизнь будет сопряжена с общественной, поиски личного счастья поставлены в связь с освободительной борьбой человечества, великая перспектива откроется как закономерный вывод из реальной жизни современников, созревал постепенно. Он был плодом многолетних творческих исканий и участия в политических боях, концентрацией всего жизненного опыта. Как правило, Причард писала, опираясь на лично познанное. Случалось ей жить в лесных районах Юго-Запада и на скотоводческой станции Северо-Запада, среди фермеров пшеничного пояса, путешествовать с бродячим цирком, наблюдать гуртование скота. Она умела ухаживать за лошадьми, выкармливать телят и доить коров. Знаком ей был и вкус старательства. Приступая к трилогии о золотых приисках, она поселилась на месте действия, в городе Калгурли, в семье шахтера. Беседовала с десятками очевидцев «бурных деньков», уточняя детали, отдавая на суд написанное. Перелистала сотни старых газет, углублялась в архивы.
Мы находим в трилогии то, что вообще свойственно художественному миру Причард: женщину неисчерпаемой энергии и душевной силы, колоритный быт небольшой общины в глухомани, превосходные описания трудовых занятий, точные и в профессиональных деталях, и в передаче психологии людей, жизнь которых целиком зависит от их труда. Эти черты качественно меняются с изменением масштаба изображения, его протяженности в пространстве и времени и, что особенно важно, в историческом времени. Трилогия — обширное густонаселенное полотно, охватывающее шесть десятилетий: от 90-х годов прошлого века до окончания второй мировой войны, от юности дедов до юности внуков. Трилогия создавалась, когда в мировой литературе усилилась тяга к многоплановому эпическому повествованию, рожденная потребностью осмыслить сложный драматический опыт XX века с его катаклизмами и быстрыми сдвигами. Были у романа-эпопеи и свои, австралийские истоки. В 30-е годы широко распространился жанр «саги», семейно-исторической хроники (в большей степени семейной, чем исторической), — австралийцы подытоживали пройденное, приближаясь к стопятидесятилетнему рубежу колонизации. Самое ее начало скрупулезно описывала Элинор Дарк в трилогии «Земля вне времени» (1941), «Натиск времени» (1948), «Нет преград» (1953). Романы Причард обладают наибольшей широтой эпического дыхания, ибо и в малых клетках их ткани проходит ток истории, и национальное введено в мировой контекст.
В 90-е годы XIX века Австралия вторично пережила «золотую лихорадку» — сказочные залежи были открыты на Западе, куда устремились искатели счастья, прежде всего из восточных колоний, разоренных засухой и кризисом, крахом банков и земельными спекуляциями. Население Западной Австралии, превышающей по территории Францию в четыре раза, удвоилось (но и в 1894 году составило лишь восемьдесят тысяч человек), а в Лондоне было создано свыше трехсот компаний для эксплуатации местных рудников.
Симптомы болезни одинаковы и в морозном Клондайке 90-х годов — сцене «Северных рассказов» Джека Лондона, и в сожженных солнцем пустынях австралийского Запада — готовность в мгновение ока сняться с места и очертя голову, обгоняя других, ринуться навстречу неизвестности, опасности, а может быть, и удаче. Историческая достоверность западноавстралийской «лихорадки» в изображении Причард общепризнана: первые походы, фантастические находки и ложные тревоги, нехватка воды и продовольствия, эпидемии, спекулятивный бум, обогащающий дельцов и оставляющий ни с чем разведчиков-первопроходцев. В неторопливом течении романа палаточный лагерь в лесной чаще сменяется городским поселком, на участках, скупленных синдикатами, вырастают копры шахт, и бывшие старатели, став рудокопами, гибнут оттого, что крепежный лес дороже их жизни. Старательской вольнице приходит конец (в отличие от утопического завершения «Черного опала»). С развитием промышленности, то есть капиталистических форм труда и эксплуатации, стихийная демократия приисков исчезает и обозначаются классовые перегородки. На торжественный обед в честь прибытия первого поезда в Калгурли получают приглашение владельцы шахт, чиновники, управляющие банками, но не пионеры, открывшие прииск.