Просторы неисследованных земель, нехватка рабочих рук и ослабление сословных перегородок порождали также иллюзии, способствующие созданию буржуазного мифа о «счастливой Австралии», исторической исключительности земли обетованной, где каждый, если он усерден и честен, может разбогатеть и возвыситься. В бурные, «ревущие» 90-е годы XIX века достигает своего апогея борьба за осуществление мечты и наносится жестокий удар иллюзиям. Крепнет движение за объединение колоний и государственную самостоятельность. Экономический кризис и «великие забастовки» 1890–1894 годов подрывают наивную веру в то, что источники зла находятся вне Австралии, обнажая глубокие классовые противоречия в самом австралийском обществе. Широкое распространение получают идеи утопического социализма и всевозможные рецепты социальных панацей. Под влиянием американского экономиста Генри Джорджа, предложившего в своей книге «Прогресс и бедность» (1897) облагать налогом лишь земельную собственность, по всей стране возникли «лиги единого налога». «Клубы Беллами» явились результатом огромной популярности социально-утопического романа американского писателя Эдуарда Беллами «Взгляд в прошлое: 2000–1887» (1888). Глава австралийских социалистов-утопистов Уильям Лейн полагал, что в романе Беллами изображено «идеальное общество», и свои воззрения также изложил в форме романа «Рай рабочего» (1892), преследовавшего и чисто практическую цель — собрать деньги для арестованных забастовщиков Квинсленда. В обстановке социального брожения, протеста, надежд на близкие перемены закладывались основы национальной литературы.
«Дух — демократический, направление — наступательно-австралийское». Слова, сказанные Джозефом Ферфи о собственном романе «Такова жизнь» (1903), могли бы стать девизом нового литературного направления, колыбелью которого был сиднейский еженедельник «Буллетин». На почве радикально-демократической идеологии, республиканизма и утопического социализма родился австралийский критический реализм. У него есть своя особенность в сравнении с классическим реализмом в европейских литературах: простой труженик показан крупным планом, в фокусе, а не на периферии повествования. В Австралии критический реализм рождается на более позднем историческом этапе, когда в мировой литературе идет процесс демократизации героя. Его катализаторами служат рабочее движение, влиятельное, выдвигающее общенациональные задачи, распространение социалистического учения, социальная активность широких масс в 90-е годы, а также рост грамотности — следствие обязательного начального образования. Маркс подчеркивал, что в Австралии, в отличие от США, «сопротивление монополистам, связанным с колониальной бюрократией, начато рабочими».[2] Показательно, что многие писатели «Буллетина» вышли из низов — Г. Лоусон, Дж. Ферфи, Ст. Радд, Э. Дайсон. Лоусон явился глашатаем не только крепнущего национального, но и классового самосознания австралийского пролетариата.
Два жанра преобладали в литературе 90-х годов — баллада и рассказ из жизни австралийской глубинки, «буша», «зарослей». Среди балладистов с Лоусоном мог соперничать только «Банджо» Патерсон (1864–1941), среди новеллистов — никто.
Генри Лоусон родился 17 июня 1867 года на Гренфеллских золотых приисках. Его отец, норвежский моряк Петер Ларсен, оставил свой корабль, поддавшись искусу «золотой лихорадки». Мать, Луиза Элбери, была внучкой кентского крестьянина, обнищавшего и доставленного в Австралию за государственный счет — в порядке «систематической колонизации». Детство Лоусона (фамилия отца переиначена на английский лад) прошло в сельских поселках. В школе он проучился менее четырех лет. Пас коров и корчевал пни на ферме, не приносившей дохода, плотничал вместе с отцом. В 1884 году поселился в Сиднее, зарабатывая пропитание малярной кистью.
Застенчивого, впечатлительного юношу, скованного сознанием своей необразованности, неуклюжести, глухотой, тянуло к перу и бумаге, чтобы выразить боль обездоленных. В буше он видел, как фермеры падали в поле замертво, надорвавшись после десяти — двадцати лет каторжного труда на пыльном клочке земли, а рядом простирались невозделанные плодородные равнины — владения богатого овцевода. В городе он на себе узнал, что такое безработица. «Я работал маляром для субподрядчиков на вагоностроительной фабрике; бродил по городам в поисках работы; видел, как изнуренные люди стояли кучкой у редакции „Геральда“ в четыре утра и зажигали спички, чтобы пробежать глазами колонки „Требуются“… видел трущобы и бедняков, и мне хотелось уметь писать или рисовать». По воскресным дням сиднейский мастеровой спешил на лекции вольнодумцев и в мечтах «ходил в зеленом», как борцы за свободу Ирландии, «сражался за прекрасную Польшу и умирал на баррикадах за Молодую Австралийскую Республику». Ранние его стихи — «Песня республики», с трепетом принесенная в редакцию «Буллетина», «Лица на улице», «Гимн социалистов» — полны революционного пафоса, радостного предвидения грядущей Красной Революции, в них господствует величественный, обобщенный образ разбуженного народа. В 1891 году, работая в социалистической газете «Бумеранг», выходившей в Брисбене, столице штата Квинсленд, Лоусон написал «Свободу в скитаниях», стихотворение, которое цитировалось в Законодательном совете Квинсленда как образчик подстрекательства бастующих стригальщиков к мятежу: «И пусть тираны на себя пеняют, если акации обагрит кровь…»