Не только образы друзей Фемистокла, но и его врагов оставляют сильное впечатление.
Но особенно убедительно и психологически достоверно нарисован портрет главного героя Фемистокла. Он весь в действии, в движении. Меняются времена, идут годы — другим становится и он. Лишь в одном Фемистокл остаётся неизменным — в своей любви к родине.
Казалось бы: далёкие времена и земли иные, совсем непохожие на наши. Но почему нас волнует эта повесть?
Да потому, что написана она талантливым художником. И учит любви к своей родине. Верности ей до конца.
Книги Любови Фёдоровны не стареют и не забываются. Они прочно вошли в золотой фонд советской детской литературы.
Валентина Путилина
МАША-РАСТЕРЯША
Жила-была девочка Маша.
Утром встало солнышко, заглянуло в окно.
А Маша спит.
Пришла мама:
— Маша, поднимайся, Маша, одевайся! Светит солнышко с утра, в детский сад идти пора!
Маша проснулась, открыла глаза:
— Встану — не устану. Я немножко полежу да в окошко погляжу.
А мама опять:
— Маша, поднимайся, Маша, одевайся!
Нечего делать — надо подниматься, надо чулки надевать.
Оглянулась Маша — а чулок-то нет!
— Где же, где мои чулки?
Обыщу все уголки.
Их на стуле нет,
И под стулом нет,
На кровати нет,
Под кроватью — нет...
Ищет Маша чулки, никак не найдёт.
А кошка на стуле мурлычет-приговаривает:
— Ищешь, ищешь — не
найдёшь,
А разыщешь — так пойдёшь.
Надо вещи убирать
Не придётся их искать.
И воробьи за окном Машу поддразнивают:
— Опоздаешь, Маша,
Маша-растеряша!
А Маша всё ищет:
— И под стулом нет,
И на стуле нет...
Да вот же они — у куклы в кроватке!
Мама спрашивает:
— Маша, скоро?
А Маша отвечает:
— Надеваю чулки,
Обуваю башмаки.
Заглянула под кровать, а там только один башмак стоит, а другого нет!
— Под кроватью нет,
На кровати нет,
И за шкапом нет,
И под шкапом нет...
А кошка ходит, всё своё мурлычет-приговаривает:
— Ищешь, ищешь — не найдёшь,
А разыщешь — так поймёшь.
Надо вещи убирать
Не придётся их искать.
Подошёл к окну петушок и запел:
— Опоздаешь, Маша, Маша-растеряша!
Стала Маша просить петушка:
— Петушок, петушок,
Разыщи мой башмачок!
Петушок поискал-поискал — нет башмачка во дворе.
А башмачок-то вот где — на столе стоит.
Мама спрашивает:
— Маша, скоро?
А Маша отвечает:
— Вот надену платье
И пойду гулять я!
А платья тоже нет нигде!
— В чём пойду гулять я?
Потерялось платье!
Платье в горошину,
Куда оно положено?
И на стуле нет,
И под стулом нет...
А кошка всё своё мурлычет-приговаривает:
— Ищешь, ищешь — не найдёшь,
А без платья не пойдёшь...
Надо вещи убирать
Не придётся их искать...
Опоздаешь, Маша,
Маша-растеряша!
Но тут Маша увидела своё платье. Обрадовалась:
— Платье в горошину
На полочку заброшено!
Мама говорит:
— Больше ждать я не могу!
А Маша отвечает:
— Я бегу-бегу-бегу!
Бежит Маша в детский сад, торопится.
А ребята в детском саду уже позавтракали и пошли гулять. Они увидели Машу и закричали:
— Опоздала, Маша,
Маша-растеряша!
СОЛНЕЧНЫЙ ДЕНЁК
БЕДОВАЯ КУРИЦА
Таня спала под светлым ситцевым пологом. Утром к маленькому сенному оконцу подошёл петух — да как запоёт!
Таня и проснулась. Она подняла полог, посмотрела в оконце — солнышко уже высоко.
Таня слезла с постели и в одной рубашонке вышла во двор.
На дворе мать кормила кур:
— Цып-цып-цыпа-а-а!
Со всех сторон — и с усадьбы, и с улицы, и со двора — бежали и летели куры. Они хлопали крыльями и кудахтали.
— Ну, как, Танюша, спала? — спросила мать. — Видно, крепко? Моя бригада уже наработалась — мы целый луг скосили и валы разбили, а ты только-только глаза открыла! Ну, расскажи, какие тебе сны снились.
Таня посмотрела на синее небо, на зелёные берёзы... Посмотрела матери в лицо, в её весёлые глаза, улыбнулась и сказала:
— Не знаю.
Куры расторопно клевали корм. А одна — рябая, мохноногая — опоздала. Она спешила откуда-то издалека — шею вытянула, крылья распустила — да впопыхах и налетела на Таню. Таня даже покачнулась.
— Вот бедовая! — сказала Таня. — Людей с ног сшибает.
А мать засмеялась и поцеловала Таню в тёплые светлые завитки на макушке.
— Эх ты, — сказала она, — хохлаточка моя! С курицей не справилась! Беги умойся да платье надень, а то бабушка скоро завтракать позовёт.
ЛАСТОЧКИ
Таня прошла через двор к палисаднику. Возле сирени на самом солнцепёке росли в палисаднике весёлые цветы мальвы. Таня подняла голову к розовым бутонам, — как они высоко растут! — взялась рукой за шершавый стебель; стебель покачнулся, и капелька росы из алого цветка упала ей прямо на лицо.
— Ещё один расцвёл! — закричала Таня. — Мамушка, гляди — самый красный развернулся! Вот бы наш папка поглядел, если бы жив был, — он бы обрадовался!
Мать сжала губы и ничего не ответила. У Тани отца не было — он погиб на войне.
— А что, не правда? — сказала Таня. — Не обрадовался бы? А ты сама всегда говорила, что папка эти цветы любил!
— Любил, — ответила мать.
С шумом пролетела стайка маленьких чёрных ласточек, нагрянула на старую берёзу.
— Любил он эти цветы... — повторила мать, — и ласточек любил. Ишь как кричат, как рты разевают! Уже оперились, а всё ещё у матери корму просят.
Пролетела, просвистела синим крылом большая ласточка, поймала на лету козявку и сунула детёнышу в широкий жадный рот. Маленькая птичка трепыхнула крылышками и чуть с ветки не свалилась. А остальные ещё пуще подняли крик.
В это время пришёл дедушка. Он убирал на конюшне лошадей, потому что он колхозный конюх.
Дедушка стал мыть руки под рукомойником. А бабушка увидела из окна, что дед пришёл, и закричала:
— Эй, народ честной, идите завтракать!
ТАНИН ПИРОЖОК
Все сидели за столом: дедушка, бабушка, мать и Таня.
На столе стоял большой медный самовар и фыркал паром. Рядом с ним дымился горшок топлёного молока с коричневой пенкой.
Чашки у всех были разные. У бабушки — голубая, у матери — с ягодками, у Тани — с петушками.
У деда не было чашки. Он пил чай из стакана. А на стакане была только одна синяя полоска.
Бабушка достала из печки блюдо горячей картошки. Поставила на стол большую миску студня. А Тане на блюдце бабушка положила пухлый румяный пирожок. Таня обрадовалась.
— Эй, дедушка, — крикнула она, — а у тебя пирожка нету! А у меня-то есть!
— Подумаешь, пирожок! — ответил дед. — А зато я вижу синенькую птичку, а ты нет.
— Где, где синенькая птичка?
— Да вон, на берёзе сидит.
Таня высунулась из окна. Посмотрела на одну берёзу, посмотрела на другую. И на липу посмотрела.
— Где же эта птичка?
А дед встал, вышел на крыльцо, и когда вернулся, то опять сказал, что видел синенькую птичку.
— Да ты не слушай старого! — сказала бабушка. — Он нарочно.
— Вот ведь какой ты, дед, — рассердилась Таня, — всё обманываешь!
Она села на своё место, хотела взять пирожок, а пирожка-то нет! Таня посмотрела на всех по очереди — кто взял пирожок? Мать смеётся. Только у неё пирожка нет. И у бабушки пирожка нет... А дед удивляется: