Молодец, он действительно собирался сделать это.
Он схватил меня за левую руку, и боль из вывихнутого плеча заставила мир вокруг меня побелеть. Несмотря на агонию, я сражался. Я выхватил остроконечную расческу Элизабет Бреддок из кармана плаща и вонзил, как нож для колки льда в предплечье гренделькина.
Он заревел и кинул меня в ближайшую стену.
Это больно. Очень.
Я упал на каменный пол пещеры безвольным хламом. После чего, моё зрение сузилось до туннеля и начало исчезать в темноте. Все это было мне на руку. Оно отвлекало внимание от того что я собирался сделать. Всё на что я надеялся, это на то, что все совпадет по времени.
Сверху, от входа в туннель пророкотал вниз странный, завывающий шепот, искаженный эхом до полной неузнаваемости.
Разъяренный гренделькин вырвал расческу из свой руки и отшвырнул её в сторону. Он повернул свою отвратительную рожу к источнику звука. Я максимально сосредоточился на заклинании, которое я должен был закончить. Оно было сложнее всего, что я когда-либо делал. У меня не было круга, чтобы помочь мне, множество помех, и абсолютно не предназначенное для этого место.
Странный звук превратился в завывающий хор, словно полсотни цепных пил заработали одновременно, и Мышь вырвался из туннеля с ревущей ордой малков на хвосте.
Мой пес прыгнул в воздух и малки последовали за ним, стараясь не дать ему возможности ускользнуть. Мышь пролетел тридцать футов и с поскуливанием приземлился на огромную кучу сваленных в гнезде вещей. Яростно завывая малки, бросились за ним — дюжины и дюжины злобных глаз сверкали в свете патрона. Некоторые прыгали, некоторые плавно спускались по грубым ступенькам, а некоторые бросались вперед, вонзая когти в дальнюю стену и спускаясь вниз, как пожарные по шесту. Я высвободил заклинание.
— Бесполезные паразиты, — прокричал гренделькин, его голос все еще оставался на октаву выше, чем раньше. Он указал на меня, избито выглядевшего мужчину в длинном кожаном плаще, и проревел, — Убейте чародея или я сожру вас всех до единого!
Малки, сейчас направляемые больше страхом, чем яростью, немедленно толпой кинулись на меня. Я выждал некоторое время, но их было наверное больше, чем три дюжины и кожаный плащ не мог прикрыть меня всего.
Заблестели клыки и когти.
Брызнула кровь.
Малки сошли с ума от жажды крови.
Я закричал, дико дергая обеими руками, убивая малков, но неспособный защитить себя от всех их когтей и зубов. Гренделькин вновь повернулся к беспомощной Элизабет.
Это было трудной задачей, стараться развязать затянутые веревки, держа в голове наложенную иллюзию… Под мороком, который сделал гренделькина выглядевшим как я, он яростно дрался, ударяя когтями и расшвыривая атаковавших его малков. Увидев меня в образе гренделькина, Элизабет снова закричала. Извините. Никакой план не идеален.
— Мышь! — позвал я.
Малк визжа, пролетел над моей головой и разбился о стену.
Мой пес подскочил ко мне, как только я освободил девушку. Я толкнул её к нему и приказал:
— Выведи её отсюда! Беги! Вперед, вперед, вперед!
Возможно, Элизабет не понимала, какого черта тут происходит, но последнюю фразу она поняла достаточно хорошо. Она побежала, направляясь к грубой лестнице. Мышь бежал возле неё и когда малк прыгнул на обнаженную спину Элизабет, мой пес перехватил маленького монстра в воздухе так же четко, словно он ловил фрисби[29] в парке. Мышь зарычал и сжал челюсти всего только один раз. С хорошо слышимым треском шея малка сломалась. Моё пес бросил его и порыкивая побежал дальше.
Я подхватил свой посох и подбежал к Гард. Малки пока её не заметили. Они были все еще заняты, совместно нападая на гренделькина…
Проклятье. Моя концентрация развеялась. Все стало выглядеть самим собой, как до моего вмешательства.
Я повернулся и направил свою силу на гигантскую груду дочиста обглоданных костей. Затем, вытянув посох, сердито проворчал: "Отрази вот это. Forzare!"
Сотни фунтов острых белых костей понеслись в гренделькина и в окружающих его малков. Я бросил кости из всех сил, сильнее, чем гренделькин швырнул в меня каменюку, и осколки вонзились в них, как заряд из огромного дробовика.
Не дожидаясь, чтобы глянуть на результат, я подхватил всё еще горящий патрон и кинул его на гнездо сделанное из утрамбованной ткани, окровавленной одежды и старых газет. Вся насыпь тот час загорелась сердитым пламенем и удушливым дымом.
— Вставай, — прокричал я Гард. Одна сторона её лица опухла и представляла собой сплошной синяк, у нее явно была сломана рука, а из кожи на предплечье торчала кость. С моей помощью она поднялась, полубессознательная и задыхающаяся от дыма, который расползался по всей пещере, заглушая свет. Я помог ей подняться по лестнице и даже в нашем избитом состоянии мы установили своего рода рекорд скорости, поднимаясь по ней.