Рассказы геолога -3
Рассказы геолога -3
Искусственное дыхание для гориллы
...Однажды перед полем сдавал я технику безопасности заместителю начальника экспедиции Дедешко. Этот человек, его надо видеть, мало чем отличался от гориллы, разве был не таким волосатым и ростом много повыше. А так - губы клювом, глаза, веки - горилльи, гориллья походка и непосредственность. Еще рассказывали, не одна женщина пострадала от его немыслимых физических достоинств определенной направленности. Так вот, на все вопросы я ответил, все было нормально, пока не поступил последний вопрос, а именно вопрос о способах искусственного дыхания. - Способ изо рта в рот, - говорю, - в настоящее время считается наиболее эффективным... - А как его делают? - масляно улыбаясь и испытующе заглядывая в глаза, спрашивает Дедешко. - Ну, это просто! - отвечаю я, обрадовавшись легкому вопросу. - Надо бережно положить пострадавшего на спину и вдыхать воздух ему в рот, через чистенький носовой платочек желательно. И дышать в него, пока не очнется или не посинеет от безвременно наступившей смерти. - Врешь! Неправильно! Помрет он так! Точно, помрет! Давай, двоечник, на мне попробуй, - радостно закричал Дедешко и лег на кушетку свежим трупом, горилла чертова, глаза закатил, как в морге, губы только страстью трепещут. Члены комиссии в предвкушении незабываемого зрелища “Старший геолог Белов оживляет травмированную гориллу”, со своих мест повыскакивали, подталкивают меня к нему, иди, мол, сдавай экзамен, если в поле хочешь. - Ну, нет! Я жить хочу, а ему земля пусть будет пухом, - воскликнул я и в легкой панике к двери бросился. - Нос, нос пострадавшему зажимать надо, а то пшик будет! - сразу ожив, закричал мне вослед Дедешко. - На всю жизнь теперь запомнишь! И я запомнил. До сих пор его трепещущие губищи перед глазами стоят, ко мне тянутся...
Геологическая трагедия
... Уезжаю на Кольский, в Ковдор. Последний день на Кумархе. Грустно... Я больше не увижу этих родных и так приевшихся гор. Гор, радовавших и огорчавших, пытавшихся покалечить и убить. Да, убить, ведь работа рудного геолога сродни работе детектива. Его цель - руда - сокрылась в ущельях, в скалах под ползучими ледниками, легла на дно, схоронилась глубоко в недрах. Но оставила повсюду свои пальчики, вещдоки, пот и перхоть. И геологу надо их обнаружить, связать воедино, отправить под микроскоп, на анализы, чтоб вынести свой приговор. И привести его в исполнение ножами бульдозеров, стилетами буровых скважин, скальпелями шахт и штолен! ...Я - искатель и строитель, мне нравится быть искателем и строителем. Мне нравится выпытывать у природы ее тайны, будить ее стуком молотка и грохотом взрывов, мне нравится ставить лагерь, прокладывать тропы, сооружать очаги, перегораживать ручьи плотинами - я люблю строить плотины. Мне нравится приостанавливать движенье вниз. Мне нравится строить, прокладывать, перегораживать, а через неделю или месяц уходить, чтобы искать и строить в другом месте. Откуда все это? Из детства? Да... ...На окраине Душанбе, - в этом городе я вырос, - дома строили из глины. Люди брали под ногами обычную повсеместную глину, мать грязи, месили ногами, укладывали в ящик-форму и тут же вытряхивали поражающий значимостью кирпич. Затем второй, третий, четвертый. Высушив их палящим солнцем, строили дома. Однажды, - мне было четыре с половиной года, - дед увидел меня, стоящего с открытым ртом перед штабелем сырых еще основ мироздания, подошел, стал рядом, сказал: - Да, кирпичи - это нечто... Из них можно построить все. И, знаешь, чем они еще знамениты? Тот, кто делает кирпичи, не кирпич. Иначе говоря, либо ты строитель, либо глина. Не хочешь в этом убедиться? На, вот, возьми вместо ящика. Пошарив в карманах, он протянул мне спичечный коробок. Через два часа я стал творцом. Я построил свой первый дом. Маленький, игрушечный, но дом. Из грязи я что-то сделал. ...Да, я - искатель, я строитель. Семь лет назад меня впустили в себя ущелья, населенные доверчивыми красными сурками, ущелья, украшенные то гордыми эремурусами, то застенчивым иван-чаем, то сухопарыми ирисами, меня впустили в себя тишь и спокойствие, лишь время от времени сотрясаемые метлами очистительных лавин и селей, меня впустило в себя голубое горное небо. И вот, я покидаю поле сражения, поле избиения естества. Борта ущелий, некогда ласкавшие божий взор, я исполосовал бесчисленными шрамами разведочных канав и траншей, то там, то здесь теперь зияют оставленные мною смертельные пробоины штолен, их сернистые отвалы отравляют прозрачно-пенистые ручейки, превращая их в мутные потоки. ...Днем на обочине вертолетной площадки дизелист поймал удавкой красного сурка, последнего в округе. Поймал и огорчился: шкурка последнего из могикан оказалась безнадежно испорченной бесчисленными шрамами от пуль, дроби, стальных петель. Я тоже испорчен. Я ранен пулями, которые выпустил, придушен своими же удавками. Испорчен самоотверженностью, испорчен целью, оказавшейся жадно блестящим миражом... Геологи виноваты во всем, кроме цунами. Это они выпустили на волю тысячи джинов, деловито уничтожающих планету Земля. Они выпустили из недр на волю уголь, газ и нефть, чтоб те, сгорев в огне человеческой жадности, вызвали гибельное для человечества всемирное потепление. Они выпустили из недр на свободу уран, которым (или его производными) начинены десятки тысяч бомб и боеголовок, всего пара из которых уничтожили Хиросиму и Нагасаки Они выпустили из недр на свободу уран, производными которого начинены блоки бывших и будущих Чернобылей и Фукусим, Чернобылей и Фукусим - героев телевизионных экранов Они выпустили на свободу тяжелые металлы, уродующие человечество невидимо и неслышимо Даже нитраты на свободу выпустили они, нитраты, выедающие человека изнутри... С ними надо что-то делать.