Женщина с минуту постояла возле решетки, точно поджидая кого-то, все движения ее были как-то неуверенны, несмелы.
Снова оглянувшись несколько раз, она плотнее закуталась в шаль, быстро перебежала дорогу и пошла по Бармалеевой.
Пятак пропустил ее мимо себя, вышел из-за своей засады, догнал двумя шагами, взмахнул рукой и, внезапно оскалив зубы, ударил ее ножом в спину между лопаток…
Сергей остался ждать во дворе полуразрушенного дома на Малом проспекте.
Он присел на груду камней возле какой-то канавы, пролегавшей тотчас же за разбитой стеной.
Беловатый кирпич, бесшумно сыпавшийся под ногами, покрывал двор.
Сергей сидел перед надтреснутой стеной с темно-серыми пятнами, походившими на театральные рожи.
Какие-то пустяки все лезли в голову; очень явственно стучало сердце. Он долго потирал лоб, стараясь вспомнить что-то необходимое, нужное сию же минуту, без всякого замедления.
Это необходимое было лицом Екатерины Ивановны, которое вылетело у него из памяти и ушло куда-то, откуда его вернуть было невозможно.
Вместо лица Екатерины Ивановны все лезли на глаза театральные рожи…
Прошло минут двадцать, как ушла Сушка.
Надоело ждать; он вскочил и принялся ходить по двору, заглядывая в темные стекла, топча осколки стекла, разбитый кирпич.
Заброшенный сарай скривился на сторону, дверь висела на одной петле. Сергей толкнул ее ногой, она проскрипела ржавым басом.
Прошло еще с полчаса. Он наконец потерял терпение и выглянул из пустыря: никого не было видно.
Пройдя через ворота, он заглянул за угол и вышел на Бармалееву.
Шагов за двадцать он различил темную фигуру какого-то человека; издалека он принял его за военмора.
Человек шел по другой стороне улицы, заложив руки в штаны и как будто высматривая кого-то.
Он был без шапки, ворот матросской блузы приподнят и, должно быть, зашпилен булавкой.
«Уж не меня ли он высматривает?»
Человек в матросской блузе остановился в тени деревянного строения, которым кончалась Бармалеева улица. Немного погодя из-за решетки, окружавшей пустырь, на другой стороне улицы показалась женщина в длинной шали, накинутой на голову.
Человек в блузе пропустил ее мимо, сделал шаг за нею.
Еще минута, и Сергею показалось, что его голова оторвалась от тела и, как бы взбесившись, полетела по воздуху. Он услышал отчаянный женский крик, который он узнал и от которого у него ушло, провалилось, упало черт знает куда сердце.
Он бросился бежать и, еще не добежав, увидел, что военмор наклонился над женщиной, закутанной в шаль, и качал головой, как будто с сожалением:
— Ах, так это ж не она, не Сушка!
В следующую минуту он исчез, как будто растаяв в воздухе.
Сергей добежал и ничком повалился на землю. Еще прежде, чем добежать, он знал почти наверное, что женщина, лежавшая лицом вниз возле сторожевой будки, была Екатерина Ивановна.
15
Рот был сжат и казался узким, как карандашная линия, глаза открыты, и в них еще стояли слезы — все это Сергей разглядел под светом луны, выставившей на несколько минут свои рога из-под изодранных облаков.
Он вскочил на ноги и с бешенством царапнул себя по лицу руками.
— Помогите!!
Тут же он как будто испугался своего громкого голоса, снова стал на колени и принялся зачем-то поддерживать руками запрокинутую голову Екатерины Ивановны.
Голова легко перекатывалась в руках, и через несколько минут стало казаться, что она отделилась от тела.
Он снова вскочил и с испугом огляделся вокруг себя; но тут же, как будто позабыв все, что случилось, озабоченно потер лоб и прошелся так, как бы раздумывая, туда и обратно, от одного дома до другого.
— Помогите, — сказал он еще раз и вдруг бросился к Екатерине Ивановне, схватил ее, поднял на руках и понес, крепко прижимая к себе.
Он прошел, спотыкаясь и с трудом ступая потяжелевшими ногами, не более десяти шагов, как увидел высокого человека в полупальто, которое в темноте казалось женской юбкой, надетой на плечи.
Человек стоял у телеграфного столба и с нерешительным видом глядел на Сергея.
— Помогите!
Человек в полупальто оглянулся и бросился бежать опрометью. На углу Малого он трусливо обернулся и исчез.
«Да как же это, черт возьми. Что же делать?»
Сергей присел на тумбу, не выпуская из рук негибкого тела, которое вдруг показалось ему похожим на куклу.
И голова вертелась в руках совершенно как у куклы. И глаза…
Он произнес вслух и испугался этого: