— Что ж, я с ума схожу — ведь нужно же помочь; ведь ранили, должно быть, кровь идет.
Он осторожно ощупал грудь, руки, лицо, провел рукой по спине и вдруг вскрикнул и поднял руку.
Рука была в крови, на кончиках пальцев остались следы крови.
«Только бы донести, помочь, перевязать, остановить кровь!»
Он снова вскочил и на этот раз бегом пустился бежать по Бармалеевой.
Улица зашаталась, покатилась вниз, дома, как сломанные декорации, накренились над ним, крыши заслонили небо.
Он добрался наконец до проспекта Карла Либкнехта и здесь под первым же фонарем снова заглянул в лицо Екатерины Ивановны.
Лицо внезапно показалось ему отвратительным — нижняя челюсть отвалилась, слюна залила подбородок, один глаз закрылся.
Он положил тело на землю, возле тумбы, и увидел, что весь испачкался кровью; повсюду — на груди, на руках, даже как будто на подбородке были темные пятна. Он порылся в карманах, вытащил заскорузлый платок и принялся старательно вытирать руки. Пятна сразу отошли, затерлись.
— Помогите же, черт возьми, ведь нужно перевязать, сейчас же, немедленно!
Откуда-то из-за угла выплыл милиционер.
— В чем дело, гражданин?
Сергей молча вытирал руки и, оттянув край пиджака, смотрел, есть ли на нем пятна.
— В чем дело, гражданин?
— Ну, в чем же дело?.. — отвечал Сергей.
— В чем дело, что с этой гражданкой?
— Я не успел добежать, понимаете, как тот, в матросской блузе… Я кричал, да никого не было. Один встретился было…
Милиционер быстро нагнулся к Екатерине Ивановне, дотронулся до нее рукой.
— Мертвая, что ли?
Он выпрямился, схватился рукой за кобуру, болтавшуюся у него на поясе, и пронзительно свистнул.
— Да нет же, какая мертвая! Ранили, нужно помочь, перевязать, у вас должен же быть бинт под рукой, дежурный бинт, понимаете?
Второй милиционер подбежал к ним с угла Лахтинской и остановился, придерживая рукой шашку.
— Этого надо в дежурку… Мертвая.
Первый милиционер посмотрел на Сергея и взял его за плечо.
— Извозчик!
Сергей пошатнулся и попытался снять с плеча руку милиционера.
— В дежурку? Зачем, в какую дежурку? Чудаки, вы думаете, это я? Поймите вы, что кто-то в блузе, я не успел добежать, как он… А я уже не мог помочь, ведь я же нес ее на себе, не мог даже поддержать голову.
Милиционер посадил его в пролетку. Он сел и продолжал говорить с горячностью.
— Карпухин, эту придется, должно быть, в Петропавловскую, — сказал милиционер.
— Поезжай, — добавил он и ткнул извозчика локтем в спину.
— Стойте, а как же она? — закричал Сергей. — Поймите же вы, черт возьми, что нужно перевязать рану!
— Сидите смирно, гражданин, — отвечал милиционер. Сергей закинул голову, вытянул ноги, закрыл глаза.
— Оружие есть? — вдруг спросил милиционер.
Ни о чем я с вами не буду говорить, — раздраженно сказал Сергей, — если вы могли оставить без всякой помощи… Куда вы меня везете?
— Оружие есть? — повторил милиционер.
Он вытащил револьвер одной рукой, а другой мельком ощупал одежду Сергея.
— А-вввв, — вдруг завыл Сергей, — не везите меня, говорю вам, это тот, в матросской блузе… Разве я стал бы… Да я ее по всему городу искал…
Извозчик остановился.
Милиционер вытолкнул Сергея и сам соскочил с пролетки.
— Идите вперед!
Они поднялись по лестнице и прошли через полутемный коридор.
В коридоре Сергею, как тогда у Сушки, вдруг нестерпимо захотелось спать. Он потянулся, зевнул.
— Да вить ни продавали ничиво, — сказал из угла чей-то густой голос, — ничиво, ни капильки, вить гли сибя гнали, исключительно гли себя, ей-богу.
Милиционер оставил Сергея в коридоре и сам скрылся за дверью.
— А что до того, что гражданину Коврину, так вить кливита, ей-богу, все кливита, — продолжал голос, — гражданин Коврин, он и непьющий, он совсем у бабки покупал. Он рази может так пить?
Милиционер вернулся снова, взял Сергея за плечо и молча втолкнул его в комнату.
За столом сидел участковый — небольшой, коренастый, похожий немного на калмыка, с вежливым и даже участливым лицом.
Он писал, сощурив глаза, старательно выводя буквы.
Сергей прочитал вверх ногами: «Протокол».
Участковый поднял на него глаза и спокойно промолвил:
— Как ваша фамилия, гражданин?
— Да нет же, не в том дело, как фамилия. Ведь убили ее, понимаете! Или нет, еще, может быть, и не убили!
Сергей вдруг взволновался и двинулся куда-то; но не успел он и на шаг отойти от стола, как участковый повторил: