— Что это значит? — говорила фрау, поводя вокруг свечой. — Вы меня не испугаете. Я не пугливая женщина.
— Боже меня сохрани пугать вас, — отвечал сын стекольщика, — я человек грустного характера и тверд в испытаниях. Надеюсь, вы не будете возражать мне, что твердость есть одно из лучших качеств моего характера.
— Я вас не знаю и не знаю вашего характера, — возразила хозяйка. —Да и какой же характер может быть у человека, которого нельзя увидеть невооруженным глазом?
— Течение судьбы скрыто от людей, — в свою очередь возразил сын стекольщика, — но, поверьте, я совершенно не виновен в том, что мой отец слишком любил свое ремесло.
— В таком случае я не могу пустить вас в мой дом, — продолжала хозяйка, по-прежнему размахивая дрожащей свечой в воздухе.
— Любезная хозяйка, — сказал сын стекольщика, — вы не можете уверить меня в том, что у лучшей из геттингенских женщин столь жестокое сердце. Я очень давно в пути, я устал, и вы не можете оставить меня за дверьми вашего почтенного дома.
фрау Шнеллеркопф задумалась.
_ Хорошо, — сказала она наконец, — я провожу вас в комнату, но только, пожалуйста, с утра примите ваш настоящий вид.
— Увы, — отвечал странник, — увы, любезная фрау, вы никогда не увидите меня в моем настоящем виде, потому что я имею только один — ненастоящий, и в нем совершенно не поддаюсь описанию.
фрау Шнеллеркопф проводила своего постояльца в отведенную ему комнату, пожелала ему доброй ночи и, озадаченная этим странным происшествием, вернулась к мужу. Herr Шнеллеркопф крепко спал, но, разбуженный женой, выслушал ее внимательно, сел на постели и сказал с изумлением: «Und?..»
3
Наутро сын стекольщика бродил по городу Геттингену, печально глядел вдоль узких улиц и снова говорил сам с собой:
— Я начинаю думать, что оживить Гомункулюса легче, чем найти самого себя. Но я все же найду себя, я верну себе вес и объем, я стану тем, кем был бы я, если бы судьба не сделала стекольщика моим отцом!
Он шел, внимательно разглядывая почтенных бюргеров и полных фрау, попадавшихся ему навстречу.
— Курт, Курт, — снова говорил он, — ведь и ты мог бы быть всеми уважаемым человеком! Ты мог быть толстым пли топким, высоким или низким. А теперь? На что ты тратишь теперь свою злосчастную жизнь?
Тут он наткнулся на седого старика с длинной палкой в руках, который шел по левой стороне улицы, высоко задрав голову и что-то пристально разглядывая на совершенно безоблачном небе.
— Невежа, — спокойно сказал старик, не опуская головы, — мерзавец, не уважающий старости и ученых познаний во всех областях наук.
— Простите, Herr, — отвечал сын стекольщика, несколько озадаченный, — но вы немного ошиблись в вашем поразительно полном определении моего ума и характера. Мой характер имеет твердость во всех испытаниях жизни, а что касается ума, то он проникает в самую суть человеческого познания.
— Не вижу, — сказал старик, еще выше задирая голову, — не вижу, ибо слежу за звездой Сириус, совершающей сегодня свой обычный путь по ниспадающей параболе.
— Не вижу, — ответил странник, в свою очередь задирая голову, — небо совершенно безоблачно и ясно.
— Что ты можешь увидеть? — с презрением отвечал старик. — Звезду Сириус можно увидеть лишь по личному с ней уговору.
— Если память мне не изменяет, — сказал сын стекольщика, — то, кроме Сириуса, по личному уговору можно увидеть Большую Медведицу и Близнецов.
— Левая лапа Большой Медведицы не поддается уговору» — с важностью продолжал старик, — что же касается головы и остальных лап, то ты не ошибся.
— Я не ошибся и относительно Близнецов.
— Что касается Близнецов, то это вопрос чрезвычайно спорный. На собрании астрологов в Бренне Близнецы были признаны достойными изучения. Вообще же говоря, прохожий, ты можешь за мной следовать до вечера. Вечером я опущу голову, увижу тебя, и мы подробнее поговорим об этих занимательных вопросах.
— Я очень боюсь, — отвечал сын стекольщика, — я очень боюсь, любезный астролог, что меня и по уговору нельзя увидеть. В этом отношении я гораздо неподатливее лапы благородного созвездия.
— В твоей речи, — сказал старик, — я замечаю логическую ошибку. Большая посылка не соответствует выводу. Ты не есть звездное тело. Следовательно, тебя можно увидеть без всякого уговора.
— Дорогой астролог, — возразил сын стекольщика, — я советую вам убедиться в истине моих слов. Что же касается вашего предложения пробыть с вами до вечера, то я не вижу в этом прямой необходимости. Я буду сейчас смотреть на Сириус, а вы смотрите на меня. Посмотрим, кто из нас скорее что-либо увидит.