— Угодно в третий раз? — сказала голова. — Я никак не могу вспомнить, где я имел честь встречаться с вами. Моя карта — тройка пик налево!
Белесый дым сгустился в капли пота на лбу Вуда. Он тасовал колоду, и карты, как раскаленная сталь, обжигали руки. Он принялся метать, незаметно вбрасывая в колоду кованые карты. На этот раз по свисту этих карт он знал каждую из них, прежде чем она падала на стол.
В то мгновенье, когда тройка пик должна была лечь налево, он положил руку на колоду и, незаметным движением прижимая к колоде кольцо, приколол карту к одной из тех, что были вброшены им в колоду.
И тройка пик, прикованная к меченой тройке пик, вброшенной в колоду Вудом, упала налево.
— А, сяньшэн-Панафу, безрукая обезьяна, ты!!
Невысокий китаец со сморщенным лицом тенью возник в конце зала. Он подошел к Вуду и положил руку ему на плечо.
— Плуоха деала, — снова сказал китаец, — чтоа за деала? Умиарать наадо.
Панаев, наклонившись над столом, разъединил приколотые карты.
— Это шулер, — сказал он, вновь откидываясь в кресло, глядя на агента покрасневшими от усилия глазами. — Он бы выиграл, если бы случайно не приколол к тройке пик другую тройку пик, — разумеется, меченую, взгляните.
Вуд шатался, протянув руку вперед.
— Дьяволы, — сказал он, стискивая зубы и кося помутневшими глазами. — Уберите китайца! Все кончено! Довольно! К черту!
Он упал возле стола, поджимая под себя руки и ища что-то в заднем кармане фрака. Китаец оскалил зубы, засмеялся и, с одобрением качая головой, приблизил желтую, со скрюченными пальцами, руку к его горлу.
1923
РЕВИЗОР
Не дай мне бог сойти с ума,
Нет, лучше посох и сума.
Нет, лучше труд и глад.
Не то, чтоб разумом моим
Я дорожил, не то, чтоб с ним
Расстаться был но рад.
1
— …И вот, говорю я вам, назначают ревизию, приказывают…
— Строжайше пересмотреть?..
— Строжайше, говорю я вам, приказывают пересмотреть отчетность. Я по своей обязанности являюсь к председателю треста, называю себя, и он, говорю я вам, тут же на месте…
— Признае́тся в растрате?..
— Признается в совершенной им грандиозной растрате… «Позвольте, — говорю я ему, — не торопитесь…»
— Имейте в виду, что еще не проверена…
— «Имейте в виду, — говорю я ему, — что еще не проверена ваша отчетность. Позвольте сюда приходо-расходные книги, попросите сюда ваших бухгалтеров…»
— И тогда произведенная вами растрата…
— «И тогда, — говорю я ему, — произведенная вами растрата будет исходить из надлежащих подсчетов». А он…
Чучугин поднял ногу, сдернул носок, не устоял и свалился на скамейку. Хохолок свесился на лоб, бородка растрепалась. Он слушал внимательно.
Солидный краснорожий гражданин с такой же в точности чучугинской бородкой рассказывал историю растраты; сухопарый приятель поддерживал его, приговаривал, охотно чесал тощий волосатый живот.
— «Насчет приходо-расходных книг, — говорит он мне, — можете быть спокойны…»
— У меня бухгалтера один к одному…
— «У меня, — говорит он мне, — бухгалтера один к одному и из кассовых книг, если я им прикажу, хоть «Капитал» Маркса сделают». Ну, тут я развел руками…
— В таком случае…
— «В таком случае», — говорю я ему…
Голый гигант прошел мимо Чучугина, тяжело двигая чугунными ногами монумента; пухлый мальчик шел за ним, заботливо покачивая головой. Чучугин испуганно посторонился и, с сожалением отрываясь от интересного разговора, пошел в уборную.
Накинув крючок и расположившись, он взял в руки порядочный кусок газеты, примерился читать, но внезапно замигал, встревожился, принялся беспомощно шарить по стене руками: в предбаннике не все было благополучно.
Сквозь замочную скважину мельтешила студенческая фуражка с красным крестом на околыше, путалась белокурая бородка, кто-то с горячностью протестовал, отбивался; казалось, фуражка настаивала, бородка протестовала.
Возня прекратилась через две-три минуты, но Чучугин на всякий случай просидел в уборной не менее четверти часа.
За вспотевшей дверью гремели шайками, целое мыльное море билось о деревянные берега.
До этой двери, впрочем, Чучугин добрался не сразу, — новый инцидент перебил ему дорогу.
Инцидент этот в виде исхудалого иностранца сидел за столиком и задумчиво катал пустой стакан вокруг пустого графина.