— Позвольте, гражданин! Почему лежать? А если я не хочу лежать? Меня сторожат, меня отпевают, на меня плачут. На каком основании на меня плачут, гражданин?
— Если ты мертвый, так уж ты лежи, лежи, пожалуйста, — с озлоблением уговаривал гробовщик.
— Позвольте, меня грабят! — кричал Чучугин. — Мертвеца грабят! На каком основании мертвеца грабят, гражданин? Как мне понять это нахальство?
— Ага, вот как, нахальство! — возмущенно сказал гробовщик. — Человека отрывают от дела, заказывают приличный гроб, тащат через весь город, и в результате клиент живой, как курица. Вот именно, на каком основании… Если вы покойник…
Чучугин вдруг испугался, оторопел. Он подпрыгнул и примирительно схватил гробовщика за пуговицу.
— То есть, в каком смысле живой?.. Нельзя сказать, нет, не то что живой, — сказал он, — тут просто недоразумение…
— Да позвольте, как же не живой, — кричал гробовщик, — совершенно живой, безобразие! Живой! Хамство какое, живой!
— Из… извините, — пробормотал Чучугин.
Гробовщик брезгливо толкнул его в плечо указательным пальцем.
— Я не посмотрю, что вы инспектор, я этого так не оставлю, шантаж! — угрожающе закричал он и, подпрыгивая, выбежал из комнаты.
Чучугин сделал несколько шагов вслед за ним и остановился.
В этой комнате он был впервые — вдоль стен шла дубовая панель, нежно-розовый потолок восхищал его.
«Хм, инспектор! Что ж это за должность такая — инспектор? Инспектор труда или, может быть, инспектор нравов? Инспектор нравов — это очень почтенно. Да ведь это же не я инспектор, инспектор, по-видимому, в бане помер, а меня вместо него сюда приволокли… Нет, что-то не то, не может быть, чтобы такое перепутали!»
С усилием напрягая память, он попытался вспомнить, что произошло с ним в бане, но все какие-то березовые листочки лезли в голову, и мохнатый гражданин мелькал между ними, намыливая под мышками, выгибая корпус.
Блуждая глазами по стенам, он наткнулся на черную кнопку, вокруг нее сияла медная надпись. Он прищурился, покружил указательным пальцем. «А ну нажать?»
Палец потрогал гладкую поверхность, кнопка бесшумно поддалась. Чучугин отскочил, беспокойно поглядывая на дверь.
Тотчас же в коридоре послышались шаги — шли четверо или трое; шаги были въедливые, настойчивые. Чучугин подобрал отвисшую челюсть, втянул голову в плечи, отошел к окну. Хохолок свесился на лоб, бородка растрепалась…
Коренастый человек в штатском перешагнул через порог; за его спиной шатались и плыли в чучугинские глаза красные лацканы милиционеров.
— Вы будете Галаев? — спросил штатский.
— Нет… нет… не Галаев, — глядя на него через плечо, отвечал Чучугин, — нет, не Галаев, моя фамилия Чу… Чучугин! Галаев помер, по-видимому.
Штатский сделал два шага вперед и, отогнув чучугинский пиджак, вытащил из бокового кармана пачку документов.
— Как же не Галаев, — сказал он скучным голосом, — что вы смеетесь, гражданин! Галаев и есть Галаев! Арестую вас, как говорится, именем закона.
— Позвольте, меня нельзя арестовать, — с отчаянием сказал Чучугин, — я мертвый, на меня плакали сейчас, отпевали, честное слово. Еще тряпка на лбу, взгляните, покойник, как есть покойник. Я в бане от угара помер, меня сюда приволокли по ошибке!
— Ладно, на месте выясним, — согласился штатский, — а покамест не задерживайте, гражданин, наденьте пальто. Ну, арестовали и арестовали. Я тут, как говорится, ни при чем. Я человек служащий.
8
«Гадят мне… вот в чем дело. Гадят и гадят».
На запотевшем стекле среди множества добродушных рисунков бесстыдно торчал кукиш. Чучугин плюнул на него, стер рукавом и тут же нарисовал новый.
«Интрига, черт побери! Но кто гадит?»
Он, нахмурясь, посмотрел на свою руку и загнул большой палец.
«Во-первых, мог повредить иностранец. «Вода, природа, повсюду пьют, повсеместно употребляют». Мог повредить, подсмотреть, сообщить куда следует. Мог, конечно, во навряд ли успел! Нет, не он! Тут нужна власть, смелость… Во-вторых…»
Чучугин яростно прихлопнул указательный палец, но тут же освободил его и оставил на некоторое время в полусогнутом состоянии. И вдруг его осенило:
«Вот кто мне гадит! Космополит, член комиссий! Он, он, больше некому. Он на меня и угар напустил, и с полка скинул! Он на меня в предбаннике чужой пиджак натянул, он подменил…»
Чучугин стукнул себя кулаком по лбу и заплакал.
«Подменил документ…»
Он поплакал немного, отер глаза, прошелся по комнате.