— Никакой путаницы, — возразил он решительно, — папаша, я по чистой случайности сразу не узнал вас.
Старик отставил в сторону палку и сделал из своих кулаков подзорную трубу.
— Вся беда, что я забыл, этого, лицо, — рассуждал он вслух, — забыл, как проклятый.
— Это я тебе, Георгий Павлович, прихожусь папашей? — грозно спросил он.
— Ну, что ж, тестя обыкновенно называют папашей, — не задумываясь пробормотал Чучугин.
Старик взмахнул плечами, выпустил из ноздрей волосы и затрясся и захохотал.
— Хха, хху, хха, — хрипел он, — да ты шутник: как разыграл старика… Актер, актер, Мочалов, разыграл, Качалов.
— Хвв, хвв, — нервно прокричал Чучугин.
Старик хлопал его по животу, валился на сторону, задыхался.
«Ну, сошло, пронесло». Чучугин приятельски потрогал старика за живот.
— Конечно, шутил, — сказал он, успокаиваясь, и махнул рукой. — Неужели вы в самом деле подумали, что я не узнал вас с первого взгляда?
Старик спрятал волосы, перестал смеяться. Он приподнялся и озабоченно задрал вверх полу своего сюртука, клетчатый зад выглянул да свет и спрятался. Бормоча: «Тут, что ли, куда это я его, в которое это место сунул», — он вытащил из заднего кармана платок, какое-то барахло и, наконец, запечатанный конверт с адресом, настуканным на машинке.
— Манечка меня посылала в твою, этого… гостиницу, — пробормотал он, — за письмами, узнать, нет ли писем… Так вот…
Чучугин разорвал конверт, губернская инспекция предлагала главному ревизору в трехдневный срок выяснить состояние денежных сумм, финансовую отчетность и т.д., и т.п. местного отделения Главслепа, помещающегося по улице, и адрес.
— Главслеп? Однако это слепачи, по-видимому; какая же отчетность?.. Понимаю, растраты, железной метлой гнать негодяев. Будет сделано.
Он поспешно натянул пиджак, пригладил волосы, поправил бородку.
— Так что же ты, чаю надо, кофе, этого, пить надо, завтракать, — озабоченно сказал старик.
— Милый, к сожалению, ни минуты. Сами видите, масса работы, рвут на части, рад бы, но никак не могу. Я вечером все сразу выпью. Скажите Ма…
Он не докончил: дверь ахнула, распахнулась, четверо детей, недружелюбно посматривая на Чучугина, вошли в комнату, за ними Чучугин увидел цыганские брови, и красный рот, и крепкую грудь, и другие уже знакомые ему предметы.
— Жорж, я привела тебе…
Чучугин беспомощно екнул, ноги у него подвернулись.
— Ах, это ма… малютки, — пробормотал он.
Коренастый мальчик с вывернутыми мокроватыми ноздрями, хищно оглядываясь, подошел к нему и засунул руки в штаны.
— Алло, папашка? — недоверчиво спросил он.
Трое остальных, как по команде, гулко и откровенно захохотали.
— То есть как это алло? — растерялся Чучугин.
— Что ты, Коля, как ты говоришь с отцом, — строго заметила женщина и, восхищаясь, подтащила к Чучугину маленькую, как гриб, девочку; две косички свисали с ее головы, красный платок болтался на шее.
— А-хии, хи, да-хии, хи, — поддержал Чучугин и осторожно погладил девочку по голове.
Девочка немедленно плюнула в ладонь, отерла ладонью голову и оборотилась к братьям.
— Мама хахаля привела, — хмуро объяснила она.
Самый маленький, похожий более на букашку, едва ли не грудной, стоял в стороне, держась за юбку матери. Чучугин подхватил его, он это с полнейшим хладнокровием встретил.
— Ну, малыш, — опасливо спросил Чучугин, надеясь втайне, что этот малыш совсем говорить не может, — ну, как, скажи, как твоя фамилия?
— Ишь ты, мать твою, фамилию спрашивает, — строго заметил малыш.
Чучугин вздрогнул, поежился и осторожно поставил малыша на старое место.
— Да, конечно… малютки, очень рад познакомиться, — неопределенно пробормотал он, — но это все-таки… совершенно напрасно. Впрочем, надо еще посмотреть, выяснить… А пока что…
Он изящно махнул рукой.
— Извиняюсь, пора идти. Дела, ревизия. А потом, вечером, я все сразу скушаю, и чай, и обед, и ужин.
13
Навстречу, вытянув руку, постукивая палочкой, шел человек. Улица пустовала. Чучугин, размахивая отношением, побежал к нему. Около часа он безуспешно искал учреждение, долженствующее подвергнуться ревизии. Человек остановился не сразу. Он перестал постукивать, прислушался. Чучугин повторил.
— Главслеп, чтоб он сгорел? — Человек закинул голову, молочные белки выкатились наружу. — А вам зачем, вы тоже?.. — Он показал рукой на глаза.
— Приказано обревизовать в трехдневный срок, — твердо сказал Чучугин.