Слепой радостно вскрикнул и схватил его за рукав.
— Обратите внимание на Гольдберга ради бога, — забормотал он. — Гольдберг секретарь, он хам, у него все суммы не в порядке, он устраивает кутежи. Он водит девиц, проверьте его отчетность.
— Понимаю, растраты. Так где, вы говорите?
— Колючий забор, чтоб он сгорел, — пробормотал слепой, — на той стороне, там, за углом, есть калитка. Но не забудьте, ради бога, главный растратчик Гольдберг и еще казначей, пощупайте казначея…
Перед калиткой Чучугин поправил хохолок, едва ли не до самой земли опустил брюки, — так показалось ему официальное, правительственное, строже.
Носатый гражданин в унылом свисшем пенсне сидел за столом и, как больная лошадь, поводил головой туда и обратно.
— Рукопожатия окончательно отменены, — сообщил ему Чучугин.
— Да что вы, — рассеянно заметил носатый и с безнадежным видом принялся читать чучугинское отношение.
— Ревизоры, все ревизуют, что ревизуют, почему ревизуют? — пробормотал он.
Чучугин обиделся.
— Позвольте, как это почему ревизуют? Наоборот-с, еще мало ревизуют. Собственно говоря, ревизовать каждый день после занятий следует… Кругом растраты, бухгалтерия поставлена из рук вон плохо…
Он рассвирепел, повелительно мотнул головой и вдруг ударил ладонью по столу.
— Попрошу секретаря. Тут имеется секретарь Гольдберг, попрошу его сюда. Посмотрим, как у него обстоит…
— Я и есть Гольдберг, — уныло сказал носатый.
Чучугин испугался — новый инцидент, новая путаница ему почудились.
— Видите ли, когда назначают ревизию, — объяснил он миролюбиво, — приказывают… На мне вся ответственность, если, скажем, мошенники или растраты. Я, как главный ревизор-инспектор, обязан пересмотреть.
— Пересматривайте, посматривайте, присматривайте, — бормотал носатый.
— Позвольте, говорю я вам… не торопитесь, — прервал его Чучугин и почувствовал себя превосходно, — имейте в виду, что еще не проверена наша отчетность. Позвольте сюда, говорю я вам, приходо-расходные книги, попросите сюда, говорю я вам, ваших бухгалтеров, и тогда…
— У нас один бухгалтер, и тот в отпуску, — сообщил носатый.
Но Чучугин уже не обращал на него никакого внимания.
— И тогда, — прокричал он, вылупив глаза, — произведенная вами растрата…
— Какая растрата, откуда вы взяли растрату?.. — Носатый нервно снял пенсне, протер и снова повесил на нос.
— …будет исходить из надлежащих подсчетов, — торжественно закричал Чучугин и ткнул пальцем в лежавшую на столе кассовую книгу.
Дебет и кредит, кредит и дебет замельтешили у него в глазах, по каждая цифра сама по себе казалась недостоверной, распухала, превышала норму.
— Позвольте, почему баланс? — пробормотал он и, бросив карандаш, принялся подсчитывать заново.
— Только у нас казначей слепой, — говорил носатый, — а я, как секретарь, за кассу не отвечаю.
Чучугин остолбенел, растерялся.
— Позвольте, как это слепой? — спросил он. — Раз он слепой, так как же он деньги считает?
— Слепой, совершенный слепач, — подтвердил носатый. — Ничего не поделаешь, представитель от слепых в правлении.
— Позвольте, а председатель, — замирающим голосом спросил Чучугин, — а как же председатель, тоже?
— И председатель слепач.
Чучугин схватился за голову, в ужасе упал на стул.
— А члены?
— И члены слепачи. Все слепачи, один я зрячий.
— Созвать комиссию! — задыхаясь, прохрипел Чучугин, — медперсонал сюда! Требую медперсонал, это так оставить невозможно.
Носатый удивился, уронил пенсне, вздернул плечи.
— Комиссию? Какую комиссию, для какой цели?
— Комиссию, комиссию, — орал Чучугин, — правление и медперсонал! Я, как главный ревизор, председательствую. Тут же, немедленно, на месте!
Трое слепых, один почему-то со скрипкой в руках, другой беспрестанно примаргивая, вынырнули откуда-то из стены и, тревожно поводя своими беловатыми шариками, полезли знакомиться с ревизором.
— Граждане правленцы! — Чучугин вдохновенно взмахнул руками. — Граждане обоего пола, пользующиеся в огромном большинстве избирательным правом! Произошло недоразумение. Над вами злостно забавлялись. Прекратить.
— Фактитски, Чарльз Дарвин… — трясущимися губами заявил примаргивавший слепой.
— За отсутствием надлежащих органов вы не можете управлять. Вы думаете, что вы правленцы? Заблуждение! Я должен буду отдать ваш медперсонал под суд. Вы какого комиссариата?
— Собес, — сообщил слепой со скрипкой.
— Ага, собес, и это плохо. Я знаю собес, я ревизовал сумасшедший дом в собесе. Из рук вон плохо: больные бегут через баню, один за другим бегут через баню, и охраны никакой.