- Не подумайте, что я намекаю. Но на юге сейчас сплошное солнце...
Мать тут же пожалела, что не удержалась, и дала себе слово больше не намекать.
Совсем стемнело, и они остановились.
- А что по этому поводу пишет Джером К. Джером? - ехидно спросила мать.
Отец всегда носил с собой и цитировал свою любимую книжку "Трое в одной лодке". Он говорил, что там есть советы на все случаи жизни.
- Сейчас темно, и я не могу прочесть ни строчки, - ответил отец. Переночуем, а утром все будет ясно.
Под дождем они поставили палатку и влезли в нее. Мокро было и снаружи, и внутри. Они были такие голодные, что мать открыла банку консервов частика в томатном соусе, и все стали дружно жевать его с мокрым хлебом.
- А чайку утром попьем, - бодро сказал отец. - Утром будет солнышко. Давайте спать.
Едва они легли, прижавшись друг к другу, чтобы согреться, как раздался гул, будто они лежали в жерле вулкана. На них полетело что-то, похожее на холодный душ. Крупные капли разбивались о крышу палатки, и внутрь сыпалась мелкая пыль. Гошка стал чихать. Подул ветер, палатка перекосилась. И упала.
- Вы живы?
- Еще живы...
- Вылезайте! - отец стал карабкаться к выходу. - Вон там, под кустом, не так дует.
В темноте они переползли под куст. Под кустом было мокрее, чем в палатке, но зато меньше дуло. Они постелили одеяло на траву и накрылись палаткой.
- Алеет восток, - грустно сказал отец и вздохнул. - Мне кажется, мы легли на муравейник и долго не пролежим.
- Иди сюда, милый, иди, мой хороший! Тю-тю-тю...
Это был голос над самой папиной головой. Отец выглянул из-под края палатки. Возле куста стоял человек в сапогах и плаще и нанизывал на крючок червя.
- Вам не мокро спать? - поинтересовался человек.
- Нам-то прекрасно! А вот мальчик...
- Так у вас ребенок! Что же сразу не сказали?
Человек бросил на траву удочку и убежал. Вернулся он с молодой женщиной. Та повела сонного Гошку, мать и отца за собой. Было уже почти светло и все видно. Им постелили в пустом углу палатки, возле выхода, и дали укрыться сухим одеялом.
Гошка шел, не просыпаясь, и так же, не проснувшись, лег. Мать устроилась рядом с Гошкой. Отцу места не хватило, и он лег, согнувшись буквой Г на травке, у них в ногах.
- Спасибо... большое спасибо... - пробормотала мать и провалилась в сон.
- Не повезло им с погодой, сердечным... - сказал человек в сапогах и плаще, как будто ему самому с погодой повезло.
От этих слов отец проснулся. Голова гудела, как после большого праздника. Мать с Гошкой спали. Отец еле разогнулся из буквы Г в букву А.
Перед ним лежала поляна, вся в ямах, и кусок реки, прикрытый редким лесом. Тучи ползли низко, цепляясь за верхушки елей клочьями грязного ватина. Дождь - как бы это сказать точнее? - почти перестал, но немного все-таки сыпался. В пяти шагах от папы стояла палатка. Рядом с ней - еще две. У реки палатки стояли в два ряда. Посреди поляны горел большой костер. На длинных жердях, с разных сторон, в огонь тянулись ведра, чайники, кастрюли на проволочках. Папин нос жадно втягивал запахи, но голода это не утоляло.
Отец решил к тому времени, как мать и Гошка встанут, поставить палатку и развести костер. Есть погода, нет погоды - жить надо. Если поезд не пойдет, пассажир с ума сойдет. Принес отец дрова. Костер, по-видимому, искренне хотел разгореться, но только слегка дымил.
- Эй, товарищ! - крикнул кто-то отцу. - Чего вы там гниете на корню? Тоже мне кустарь-одиночка! Частник в томатном соусе...
Отец послушно пришел к общему костру и повесил свою кастрюльку на жердь.
- Вместо юга, естественно? - полюбопытствовал молодой старик с черной бородой.
- Просчитались...
- Чепуха! На юг только дикие люди едут. А тут цивилизация. Все централизировано. У этого костра шестнадцать семей кормится, и вам места хватит.
Молодой старик вынул из кармана бумажку.
- Так-с, запишем. Ваше дежурство по костру... в следующую среду. Устраивает? С шести утра до девяти вечера попрошу не отлучаться, пилить и рубить дрова, поддерживать коммунальный огонь, купить рыбу, когда браконьеры принесут ее из деревни...
Отец стал сушить мокрую одежду. Дела было много, потому что высохшее снова мокло. Мать и Гошка проснулись.
Чай вскипел. Гошка ел вяло, пока не увидел, что ребята собираются играть в футбол. Он оживился, запихал в рот кусок колбасы и помчался.
- У тебя будет язва желудка! - крикнула мать.
Тут к ней подошла женщина. Она - дежурная по продуктам, идет в деревню, не надо ли чего? Маме было не надо, но женщина сказала, что надо заказать, все равно дежурят по продуктам все. А когда будет ваша очередь идти в деревню, вам скажут. И папе хорошо бы сразу встать на учет, когда вечером брать семнадцать бидончиков и идти за молоком.
- А с маленькими умеете сидеть?
- Когда-то умела, - мать посмотрела на папу.
- Тогда можете сидеть с ребенком из оранжевой палатки. В санатории кино, а оранжевые родители ходить не могут. Это раз в три дня...
Гошка наигрался с ребятами в футбол и пришел дышать к своей палатке. Он решил записывать научные наблюдения в походный дневник:
Поймал рыб - 0 штук
Видал чужих рыб - 6 штук
Стучало на дереве дятлов - 1 штука
Муравьев меня укусило - 12 штук
Комаров убито - 41 штука
_______________
В с е г о: 60 штук
Сосед в штормовке, у которой один рукав до половины обгорел, пригласил на собрание, которое проводил лесничий на лужайке. Кто-то в лесу срубил живое дерево, и надо назначить патруль из отдыхающих - следить за лесом.
Мать покрасила губы и пошла на собрание, а отец решил прогуляться по лесу, набрать грибов и ягод. Он вернулся, когда стемнело, без грибов и ягод. По небу ползли тучи, похожие на остатки пригоревшей каши на дне кастрюли. Опять полил дождь. Мать отца не очень ругала, заметила только, что он и в лесу задерживается, только бы домой явиться попозже. А Гошка, оказывается, сам разжигал костер, один ходил купаться и играл в футбол за день три раза.
В эту ночь на них не лило: им дали кусок полиэтилена, чтобы накрыть промокающую палатку. Но уснуть они долго не могли: за стенкой ласково хрюкал в мешке поросенок, которого коллективно купили в деревне и решили вырастить на убой.
Утром отец проснулся чуть свет. На поляне стоял человек с рупором, сделанным из газеты.
- Внимание! - объявил он. - Срочно нужен отдыхающий, который может заниматься математикой с отстающими школьниками. Обратитесь в палатку номер шесть!
Отец вскочил и разбудил Гошку: мужчины организовали строительный отряд - надо чистить и разравнивать берег и соорудить мостки для купания и общественный туалет. Женщины собирались в поле рвать щавель.
- Знаешь, - мечтательно сказала мать, выбравшись из палатки, - мне приснилось, что мы дома. У нас так хорошо! Комната уютная, все удобства и только трое соседей. Это все-таки не шестнадцать. И туалет уже построен. А Гошке здесь почему-то нравится.
- Ты не забыла? - спросил, уходя, отец. - Вечером мы приглашены на день рождения. Во-он в ту палатку, над которой флаг из трусов хозяина. Очень милые, интеллигентные люди. Забыл, черт побери, как их зовут... Робинзон, ты остаешься дома один!
- Конечно, - кивнул Гошка. - Я вообще теперь все умею один. Можете вообще ехать домой...
- Господи! - драматически воскликнула мать, воздев руки к небу. Целый месяц собирались, взяли всякую ерунду. Нет, чтобы захватить для подарков парочку керамических ваз. Нам их столько надарили, хоть выбрасывай!
Юрий Дружников. Заходи, дорогой!
Copyright Юрий Дружников
Источник: Юрий Дружников. Соб.соч.в 6 тт. VIA Press, Baltimore, 1998, т.1.
Рассказ
Тиглат открывает свое заведение в семь утра. Он неторопливо снимает замок, раздвигает двери, слегка подметает внутри и вокруг извлеченным из-под стула веничком, раскладывает по местам орудия своего ответственного труда, чтобы не надо было далеко тянуться рукой, и делает маленький глоток чачи из графинчика, который стоит у него под скамейкой.