Ноги тряслись, но я продолжал стоять. Евмен в пояс поклонился офицеру. Горпына подскочила и поцеловала его левую руку. В правой всё ещё был пистолет.
– Nehmen Sie bitte Platz, – сказал офицер, глядя на меня.
– Danke, – ответил я, и сел на кровать. Офицер вложил пистолет в кобуру и, вероятно, догадавшись, что я понимаю немецкий язык, сказал:
– Через час будет темно. Труп закопайте в огороде. А вам надо уходить из села.
Я запомнил интеллигентное лицо этого немца. Офицер ЭсЭс. Пусть даже вафен ЭсЭс. Пусть даже немецкий армейский офицер. Пусть даже просто немец, как просто украинцем был Васыль. Какое это имеет значение?
Слава Всевышнему, Полищуков, вернее, их детей мне удалось отблагодарить после войны, после того, как я окончил институт. Боже, что бы я отдал, чтобы поблагодарить этого офицера ЭсЭс! Эх! Пришёл бы к этому эсесовцу с поллитрой!
Дни Победы
Ещё в той гимнастёрке простреленной,
Ещё в каждом рубце ныли нервы.
Но уже к мирной жизни пристрелянный,
День Победы отпраздновал первый.
День Победы как праздник не признанный,
Мы отметили единолично.
Вождь решил так, и значит пожизненным,
Что решил он, считали привычно.
Мы студенты, солдаты недавние,
На пути к невоенному миру.
Мера водки по-честному равная.
Хлеб, селёдка, картошка в мундире.
Ежегодно упрямо старались мы,
Чтобы закусь была фронтовая.
Ветераны, в тот день собирались мы,
Тосты провозглашали, вставая.
Но начало без тоста, печальное.
Как шаги по кровавому следу.
Эта рюмка была поминальная,
За друзей, не узнавших Победу.
Водка, хлеб — чёрный хлеб, не для пира,
И селёдка с картошкой в мундире.
Из страны, отторгавшей без жалости,
Уводимы еврейской судьбою,
В багаже вместе с нужною малостью
Увезли День Победы с собою.
За столом становилось всё меньше нас
Пустота между нами всё шире.
И количество водки уменьшилось.
Хлеб, селёдка, картошка в мундире.
Сиротливо в день этот торжественный.
А ведь был выпивон какой славный!
Без конца поступают приветствия.
Я последним в застолье оставлен.
Чёрный хлеб, словно выпечка сдобная.
Воевавший один я в квартире.
Водка. Рюмка напёрстку подобная.
Хлеб, селёдка, картошка в мундире.
Умолкают фанфары. А лира?
Память. Атаки. Потери. Беды.
Водка.
Селёдка.
Картошка в мундире.
Всё.
Праздник Победы.
Мадонна Боттичелли
Когда эта работа готовилась к публикации, пришла горестная весть: 28 апреля 2017 года скончался Ион Лазаревич Деген. Ему шел 92-й год, возраст почтенный, но казалось, что слово «смерть» к нему неприменимо. Он всегда был полон энергией, заряжая ею окружающих. Великий воин, ушедший мальчиком на войну и ставший танковым асом, выдающийся хирург, которому доверяли свои жизни первые люди государства, поэт, создавший лучшее стихотворение о войне, страстный патриот Израиля, Ион Лазаревич при жизни заслужил звание «человек-легенда». Нам всем несказанно повезло жить в одно время с ним. Он словно передавал каждому частицу света, которым была наполнена его жизнь. Ион Лазаревич оставил порталу большое наследство — во всех четырех наших изданиях опубликовано более сотни его произведений. Нашим издательством выпущен сборник избранных рассказов Иона Дегена "Черно-белый калейдоскоп". Его произведения заслуживают дальнейшего изучения. Наверное, стоит издать собрание сочинений Ионы Лазаревича. Нам всем будет не хватать этого необыкновенного человека. Светлая память, которую он оставил в сердцах знавших его людей, и лучшие его тексты будут жить долго.
Не так давно Ион Деген сказал мне:
— Издали мою книжку, ту, что у есть тебя. Но вот самого моего любимого стихотворения там нет.
— Это какого же?
— «Мадонна Боттичелли».
Я нашел и сами стихи и рассказ «Мадонна Боттичелли» — в блоге Иона, на Портале — ни в «Заметках», ни в «Старине» — почему-то их не оказалось (прим. ред. : стихотворение «Мадонна Боттичелли» опубликовано в «Заметках» №5/2016).