— Бывшая, Нин, бывшая.
— Ну, ладно, ладно… Давай тут не будем. Пойдем.
Они вышли в раздевалку и Нина, заглянув в кладовку, подала Ивану чистую простыню.
— На, прикройся, Иван-непорочный, — сказала она, усмехнувшись.
— Я за простыню не платил. У меня полотенце.
— Да ладно, сочтемся — свои люди. Как попарился-то?
— А все добро. Два захода сделал.
Нина явно была удивлена встречей.
— Чего я это не заметила, как ты зашел? Видно, у девок на женском отделении была, чай пили. Слушай, может тебе чаю принести? — предложила она и полезла в тумбочку.
— Нет, не надо, — замотал головой Иван, заворачиваясь в простыню. — Я потом в буфет зайду… А тут все по-другому стало.
— Так ведь капремонт был. Переделали все, обновили.
Иван сел на лавку у стола, по другую сторону от Нины. Он почему-то чувствовал себя неловко, еще утром обдумал, как скажет ей при встрече о самом главном, ради чего приехал, а сейчас совсем не знал, о чем говорить. Да и Нина была тоже заметно смущена.
— Здесь раньше в мужском отделении банщиком-то Володя Кабаков, кажется, работал. Уволился, что ли? — спросил Иван, чтобы не затягивать молчание.
— Уволили за пьянку.
— Ну, а ты как сюда попала?
— А чо я. После Володи и попала.
— Да я не об этом. Как вообще ты в бане оказалась?
— Ну как. Обыкновенно. Пришла и работаю.
— Я заходил сегодня в твою контору. Говорят — уволилась давно.
— Ой, давно, — махнула рукой Нина. — Года два как. Переманили меня в ресторан. А там… О, Господи, одни алкаши каждый день. Самой спиться можно. Пошла в магазин продовольственный, там не лучше. Одни скандалы. Покупатели — чистые волки, да и продавцы не овечки. Вот однажды какой-то мужик и послал меня в баню. А я взяла да и пошла. И, знаешь, до сих пор не жалею. Хорошо здесь: чисто, спокойно, уютно и никакой суеты. Никто не кричит и не хамит. А все потому, что люди приходят сюда отдохнуть и душой и телом. А я им в этом помогаю. Прихожу на смену, все уберу, вымою, протру и двери отворю — заходи, мужики…
— Снимай штаны, будем знакомиться, — вставил Иван с какой-то ехидцей.
— А ты не смейся. Это работа и дело серьезное.
— Странно все-таки видеть тебя здесь.
— Почему?
— Ну, ты еще молодая. Ведь немного за тридцать и одна тут весь день среди голых мужиков.
— А чо, мужики тоже люди. На работе напазгаются, в автобусе надавятся, с женами налаются, и вот идет такой мужичок к нам чуть тепленький. А мы его, родного, горячим парком с веничком, да лечебным массажиком. Скоро вот бассейн будет. Да у нас не баня, а целый медицинский институт! И идет от нас ваш брат и улыбается. С мужиками будешь по-хорошему, так и они к тебе хорошо. А что голые, так на то и баня. Сперва, правда, стеснялась, а теперь привыкла.
К столику подковылял седенький, маленький и голый старичок.
— Простынку бы мне, дочка.
Нина подала старичку простыню.
— Вот видишь, — довольно сказала она, когда старичок отошел. — Меня тут все так ласково зовут. То дочкой, то сестрицей, то девушкой. Мелочь, как говорится, а приятно.
— А сюда после Володи у вас, наверное, конкурс был «Мисс баня номер один». Или в газете объявили: требуется банщица в мужское отделение?
Иван опять спрашивал с ехидцей, но Нина будто и не заметила этого.
— До газеты не дошло. Просто директор вызвал и сказал почти так, как ты. Нужна, говорит, банщица в мужское отделение и решил тебя туда поставить. Ты, говорит, по всем статьям подойдешь: молода и хороша — мужчинам на радость. Даже старикам-пенсионерам здоровья прибавится. Я не отказалась и возражать не стала… Да что это ты все меня-то пытаешь? — вдруг спохватилась Нина. — А сам про себя не говоришь. Чего приехал-то?
Иван понял, что теперь наступил его черед рассказывать о чем спросят, но ему этого не очень хотелось.
— К тебе и приехал, — ответил он не сразу. — Тебя искал.
— Ну! — воскликнула Нина. — Долго больно искал. Четвертый год пошел, как от тебя ни слуху ни духу.
— А ты чего в прошлом году в суд не пришла? Там бы и встретились. Я два раза приезжал, а развода так и не оформил. И все потому, что ты в суд не явилась. Чего тянешь-то?
Нина на этот раз ответила тоже не сразу. Она встала, зачем-то заглянула в кладовку, и, вернувшись, опять села к столику по другую сторону от бывшего, но для нее пока еще настоящего мужа.
— Знаешь, — наконец заговорила она, — мужней женой все же лучше быть, чем разведенкой. Недавно паспорт раскрыла, на почту ходила, а там написано: зарегистрирован брак о гражданином Крутовым Иваном Сергеичем. И все об этом знают… Да, ладно, прими это за шутку. А если серьезно, то я не считала и не считаю себя виноватой.