- Не убивай, - еле слышно попросил староста. – Не…
- Пустите его!
Шляхтичи, удерживающие старосту, странно поглядели на Яна, но послушали. Куницкий бросил саблю под ноги Стадницкого.
- Ты мне кое-чего должен – произнес он. – Надеюсь, ты еще не забыл, как пользоваться этим.
Станислав склонился. Медленно, осторожно. Куницкий видел, как у него на любу запульсировала едва видимая, светло-голубая жилка. Староста боялся. Ян практически чувствовал тянущуюся от того отвратительную, чудовищную вонь страха.
Стадницкий поднял саблю. Нацелил удар… Куницкий парировал его и лениво, как бы нехотя, указал собственный удар. Староста отбил его, вкладывая в это, похоже, все собственное фехтовальное умение, а ведь это был простенький, легонький режущий удар. Сам ударил сбоку; Куницкий отступил, и сабля рассекла пустое место.
Староста завернул клинком под левой рукой и вывел следующий режущий удар – тоже отбитый. Ян начал разогреваться. Быстро реализовал укол, потом удар сверху и провел защиту от вражеского удара. Староста вновь рубанул наискось, Ян быстро повернул саблю лещвием наискось вниз, вывернув локоть в сторону левой руки, и выполнил быстрое, полукруглое движение над головой. Стадницкий вскрикнул, чуть не выпуская сабли. Он с трудом отбил рубящий удар Яна и атаковал с полуоборота. Не попал. В бешенстве попытался еще раз. Куницкого это даже развеселило. Он желал, чтобы староста разозлился, чтобы бросился на него, будто дикий зверь. Но тот тоже умел взять себя в руки. Несмотря ни на что, похоже, он понимал, что решается вопрос о его жизни.
Дрались они уже долго, все глаза следили за ними с напряженным вниманием. Но практически все здесь, если не считать нескольких слуг старосты, были союзниками Яна. Это придавало ему отваги. Рубящие удары шляхтича становились все более неожиданными и скорыми, они окружали противника мерцающим кругом… А потом староста заметил мгновение невнимания и ударил туда, куда Ян практически и не ожидал. Промахнулся… Каким-то, явно дьявольским чудом, Ян увернулся от его сабли и сам ударил сверху. Стадницкий потерял равновесие и упал, выпустив из рук саблю. Шляхтич приставил к его горлу кончик лезвия.
- Убей! – как один выкрикнули присутствующие.
Куницкий глянул на старосту.
- Нет! – тихо произнес Ян.
Все замолчали. Куницкий отступил от противника. Он вложил саблю в ножны и прижал к себе Анну. Глянул на лицо Боруты и увидел на нем, возможно, и не восхищение, но уважение и понимание.
Стадницкий медленно поднимался. От него отступали, словно от зачумленного, поворачивались к нему спиной. Когда он глянул на своих слуг, те даже головы не повернули. Он стоял и молчал.
- Отпустите его!
Приказ был излишним. Старосты никто не желал и коснуться. Ян покинул объятия Анны и направился к Боруте, и вот тут-то Стадницкий сделал единственное, резкое движение. Все буквально вздрогнули, когда он вырвал пистоль из-за пояса ближе всего стоящего шляхтича. Он даже не целился, зная, куда надо стрелять. Староста потянул за спусковой крючок, нацелившись в Анну.
Куницкий вскрикнул Он бросился к жене, но в то же самое мгновение Мелециньский схватил женщину за плечо и заслонил собственным телом. Пуля попала ему прямо в грудь. Марчин медленно сполз на пол. Анна склонилась над ним и закричала. Слезы катились из ее глаз.
Куницкий припал к ним. Марчин еще был жив. Полусознательно он поглядел на Яна, на его лице появилось некое подобие улыбки.
- Я предал тебя, - прошептал он, вместе со словами на его губы выступала кровавая пена, - прости меня. Я поступил недостойно друга. И никогда себе этого не простил…
- Да я тебе все давным-давно простил. Боже, только не умирай. Не покидай меня!
Марчин снова усмехнулся. Он обратил глаза к Анне. Та плакала. Слабеющей рукой он коснулся ее груди, нежно продвинул ниже, по бедру, до ягодицы. Там и задержал.
- А у твоей супруги все-таки красивая попка, - с трудом прошептал он. – За нее стоило умереть…
После этого глаза его закрылись, его голова бессильно упала на плечо Анны.
Куницкий не поднялся над телом мертвого приятеля. Он стоял на коленях, сломленный болью и отчаянием. У него не было уже сил. Ян глянул на Стадницкого. Староста трясся всем телом.
- Заберите этого пса отсюда! – с яростью в голосе произнес Ян. – Делайте с ним, что хотите, только не убивайте сразу…