Собравшиеся дружно зааплодировали, восхищенно глядя на лукаво щурящегося Гадюкина. Профессор раскланялся налево и направо и закончил:
– А сейчас, товарищи, я попрошу всех пройти в лабораторию криогеники, где наконец-то состоится самое главное - пробуждение наших дорогих гостей!
Саркофаги с центаврианами лежали на возвышениях, полностью подготовленные к историческому событию. У дверей застыли рослые охранники, держащие замороженных пришельцев на прицеле - послы послами, контакт контактом, а нормы безопасности никто не отменял. Помещение простреливалось из конца в конец, а каждый саркофаг единым нажатием кнопки мог провалиться сквозь пол - в специальную камеру, обитую мягким войлоком.
– У нас все готово? - спросил Гадюкин.
– У нас все готово, - кивнул профессор Хрюкин, стоящий за центральным пультом.
– У нас все готово, батенька, можем начинать, - кивнул Гадюкин Эдуарду Степановичу.
– Товарищ президент, у нас все готово, можем начинать, - эхом повторил Эдуард Степанович, обращаясь к большому экрану в стене.
Там сейчас виднелось широкое мясистое лицо с густыми бровями и необычайно крупным носом. Первое лицо государства. Разумеется, оно обязано было присутствовать при столь незаурядном событии. Но из соображений безопасности - виртуально.
– Добро, - важно надул щеки президент. - Приступайте, товарищи.
Крышки саркофагов медленно разъезжались надвое. По мере того, как восстанавливалась температура тел, оливковая кожа центавриан светлела, приобретала легкий розоватый оттенок. Вот у одного шевельнулся палец… второй еле слышно застонал…
Центавриане открыли глаза. Большие, зеленовато-желтые, с идеально круглыми зрачками. В них светилось исключительно дружелюбное любопытство, но охранники все равно напряглись, готовые в любую секунду открыть шквальный огонь.
Все выжидающе глядели на пришельцев. Те с интересом озирались по сторонам, ничуть не встревоженные необычной обстановкой, и совершенно не собирались первыми начинать общение.
Молчание затягивалось. Президент с намеком кашлянул, как бы невзначай посмотрев на часы. Он, конечно, сознавал всю важность происходящего… но не вечно же вот так таращиться друг на друга!
– Батенька, ну скажите же им что-нибудь!… - шикнул на Эдуарда Степановича профессор. - Неудобно же!
– М-м-м… Добрый день… м-м-м… - замялся главбез, не зная, как лучше обращаться к этим существам. - Мы - люди планеты Земля!… М-м-м… Черт, профессор, а что им говорить-то?…
– Ну я-то откуда знаю, батенька? Кто из нас военнослужащий - вы или я?
– Так мы же не войну им объявляем… - проворчал Эдуард Степанович. - Товарищ президент, может быть, вы?…
– Нет-нет, у вас хорошо получается, продолжайте, - самоустранился тот. - Только побыстрее, у нас тут банкет скоро.
Тем временем профессор Хрюкин, уверившись в миролюбивом настрое центавриан, отобрал несколько лаборантов и приступил к гигиеническим процедурам. Гости с другой планеты были извлечены из саркофагов, вымыты, обсушены и облачены в белые халаты свободного покроя. Возражений со стороны моемых не последовало - наоборот, они охотно сотрудничали, с любопытством ощупывая и даже пробуя на зуб ткань халатов.
Вот только говорить они по-прежнему ничего не говорили. Только все время шевелили кошачьими усами. Похоже, их беспокоил запах хлорки, по невыясненным причинам пропитывающий НИИ «Пандора» сверху донизу.
– Может, их покормить? - предложил Хрюкин.
– Повремените, батенька, - не согласился Гадюкин. - Вначале нужно выяснить, что они любят. Еще отравим, чего доброго…
– Грряу… хау арр-ар ахрр грахх?… - неожиданно заговорил один из центавриан.
– Есть контакт! - потер ладошки Гадюкин, подскакивая к нему с диктофоном. - Продолжайте, батенька, продолжайте, мы вас слушаем!
– Оооррр-х?… Руууу ввооррр…
– Профессор, а по-нашему они не говорят? - с явным разочарованием спросил Эдуард Степанович.
– Естественно, нет, батенька! Задумайтесь на минутку - а откуда им знать наш язык? Они говорят на своем, мы - на своем…
– И как же мы с ними будем объясняться?
– Да, меня это тоже интересует, - подал голос президент. - Что же это за контакт такой получается?…